— Я не умею обращаться с техникой!
— Обманываешь. Машинку-то починил!
— Ладно, — сдался Юра. — Но потом не плачьте.
Полез ремонтировать. Куда-то надавил. Раздался дикий скрежет — и с задней стенки холодильника полетели какие-то железки, все отвалилось, чинить стало нечего.
— Вот видите! — вытерев руки, торжествующе заявил муж. — Я и правда не умею.
Пришлось покупать новый холодильник. Деньги, как всегда, заработал Юра.
Дома у нас часто бывали гости. Замечательные компании. Приходил, к слову, и Тарковский. Некоторые в актерском окружении уверяли, будто он высокомерный. Это не так. Просто всегда сосредоточен, думал о деле, а остальное казалось ему ерундой. Весь в мыслях, далеко идущих планах. Но мне — сама не знаю, каким чудом, — однажды удалось его рассмешить. В тот раз он приехал к нам с Ларисой, позже она стала его второй женой, но тогда они просто встречались. Рассерженно-огорченно Тарковский посетовал:
— Я удивляюсь на Ларису Павловну. Мы были там-то (назвал мероприятие). Так она весь вечер танцевала с каким-то молодым человеком.
— Знаете что, Андрей? — неожиданно для себя сказала я. — Если б я была влюблена, да еще в вас, то заплатила бы этому парню потихонечку. Чтобы вы забеспокоились, поревновали!
Юра наступил мне на ногу и двинул локтем в бок. Мол, как ты можешь так по-свойски с самим Тарковским?! А Андрей вдруг начал хохотать.
Позже на одном из съездов Союза кинематографистов (Тарковский уже жил в Италии, в изгнании) муж отправил в президиум записку: «Тарковский и Иоселиани — наше национальное достояние. Надо подумать, как вернуть их на родину!» Это был смелый поступок: оба режиссера были в опале. Те, кто их поддерживал, могли тоже впасть в немилость. Однако Юра не из трусливых. А вот президиум скользкой темы испугался: мужу даже не ответили.
Еще в 1968-м на таком же собрании спросили: «Кто считает, что руководство партии правильно сделало, приказав ввести войска в Чехословакию?» Тогда артистов часто заставляли участвовать в политических дискуссиях. Все подняли руки за введение войск. Один Юра проголосовал против.
В 1981 году, снимаясь в фильме «Александр Маленький», муж позвонил мне из Германии: «Кыся, можно я привезу рыжую девочку? Она из детдома, меня папой называет». В его голосе сквозило неподдельное участие, волнение за судьбу чужого ему ребенка. Но приехал один. Сказал огорченно: «Не отдали в Россию!»
