— Очень хорошо помню фильм «Полет птицы», где вашими партнерами стали Юрий Богатырев, Родион Нахапетов, Автандил Махарадзе, Олег Ефремов. В картине с каждым из них у вас была любовь, а в жизни?
— Отношения складывались по-разному. Но я не настолько влюбчивая, как эта героиня, и головы не теряла. Ефремова поначалу побаивалась, потому что была наслышана о нем в «Современнике» — от «бывших» Олега Николаевича. Он казался мне монстром, Казановой, который мог совратить любую женщину. Другое дело, что «совращенные» сами этого хотели, летели на его призыв словно мотыльки на огонь. Но это я поняла уже позднее.
Должна признаться: если бы Ефремов поманил, пошла бы за ним словно завороженная. Фильмы тогда снимались долго, и я наравне со многими другими женщинами тоже попала под обаяние Олега Николаевича. У него были невероятная мужская харизма и необузданный талант, это сочетание обладало огромной убойной силой. А на первый взгляд ничего особенного в Ефремове не было. Невзрачный немолодой мужчина, но посмотрит на тебя своими глазищами, скажет что-нибудь с таким глубоким смыслом, что дух захватывает. Сама не замечаешь, что уже оказалась в плену его чар. Я была начинающей артисткой, но чувствовала такое внимание и уважение со стороны Олега Николаевича! С ним было безумно интересно.
Сейчас принято рассказывать о «русской болезни» Ефремова и Богатырева. Не знаю. На съемках я не видела их подшофе. Мы ни разу ничего не отменяли. Возможно, они выпивали вечером, в гостинице, но на работе это не отражалось. А вне работы каждый волен расслабляться по-своему.
С Автандилом Махарадзе были исключительно рабочие отношения, а с Юрочкой Богатыревым мы подружились, потому что ездили вместе в «Красной стреле» из Москвы в Питер и обратно — картина снималась на «Ленфильме». Покупали копченую корюшку и пару бутылок пива на двоих. Юра быстро пьянел, и я не могла понять, почему на здорового мужика так действует совсем легкий напиток. Молодая была, наивная: он ведь мог еще выпить и перед отъездом. Под пиво с корюшкой Богатырев полночи рассказывал о работе в кино и своих отношениях с Михалковым. Насколько помню, Никита Сергеевич вдруг перестал «видеть» Юру в своих фильмах. Не хотел снимать в «Родне». Считал, что Богатырев потерял форму, и достаточно жестко заявил: «Будешь сниматься, только если похудеешь». После этого Юра сел на полуголодную диету, бросил пить и получил роль. Больше ничего рассказать не могу, не имею права. Это не мои тайны. Почему Богатырев исповедовался мне, не знаю. Видимо, ему было необходимо выговориться. Он был очень тонким и ранимым человеком. Поскольку я была никто, никому не известная молодая актриса, Юра, наверное, чувствовал себя в безопасности.
С Нахапетовым совсем другая история, он пытался ухаживать. Я его сразу тормознула. И потом интересовалась на голубом глазу: «Как ваша жена Верочка Глаголева? Как дочки?» Когда Родион стучал в номер: «Лен, у тебя есть кипятильник?» — отвечала, что кипятильника нет. И остаться у меня, чтобы попить чайку, не представлялось возможности. При этом по сюжету у нас было несколько любовных сцен — достаточно страстных. Я их честно отработала. Видимо, на экране любовь получилась. На премьере фильма мой муж не смог это пережить. Сначала ворчал и возмущался вполголоса, но я отмахнулась: «Дай картину спокойно посмотреть!» И он в сердцах выбежал из зала.
— Знал бы Валерий, что ждет его дальше! Через год вышла «Интердевочка»! Кто вас сосватал Тодоровскому?
— Точно не знаю. Несколько человек уверяли меня, что это именно они «продали» Петру Ефимовичу Елену Яковлеву. И я всем благодарна — значит, тогда у меня было много доброжелателей. Тодоровский долго мучился, перепробовал множество артисток. Никто не подходил. Меня он тоже не сразу принял, даже после утверждения. В представлении Петра Ефимовича проститутка должна была быть фигуристой, с формами, а не «селедка» вроде меня. В первые дни я не могла отделаться от ощущения, что он странно на меня смотрит, словно постоянно задавая себе вопрос: «Правильно ли я сделал, что взял ее? Не ошибся ли?»
