Только объявила об уходе, начались упреки: «Мы тебе предлагали то, предлагали это!» Хотелось закричать: «Я всю жизнь играла то, что предлагали! Можно хоть к концу актерской карьеры спросить у человека, что ОН хотел бы сыграть?» Но никто не спрашивал. Зато своим уходом я подарила пяти актрисам отличные роли в пяти спектаклях.
Волчек пригласила в кабинет, чтобы поставить точку в отношениях. Это была наша последняя встреча. Галина Борисовна сказала, что не понимает, почему ухожу. Я молчала, потому что знала: если открою рот, то зарыдаю и буду рыдать на протяжении всего разговора. Слушала Волчек минут тридцать, но она так и не произнесла главных слов. Человеку актерской профессии нужно маслица подлить, сладости. Сказать, насколько он хороший. Я этого не дождалась.
А потом полилась грязь со страниц СМИ. Что только не заявляли «знающие» люди: «Яковлева за мужа обиделась. Выбивала для него в театре деньги!» Какая глупость! Наверное тому, кто это придумал, что-то приснилось. Или сказать было нечего. Мы ведь с Валерой договорились молчать, не хотели раздувать конфликт. Он тоже ушел из театра. Сплетникам должно быть стыдно за то, что обижали меня уже после ухода. Я ничего плохого им не сделала.
Постепенно все утихло. Бывшие коллеги приходят на мои антрепризные спектакли, звонят. Впрочем, я и раньше не чувствовала с их стороны особой обиды. Может, только со стороны Галины Борисовны. Но она для себя решила, что я ушла не просто из «Современника», а вообще из театра, и успокоилась. Мне поступало много предложений, я от всех отказывалась, и ей, конечно, об этом было хорошо известно.
О том, что ушла, не жалею. Жалею только, что все именно так закончилось. Хотелось расстаться по-другому. Я не скучаю по «Современнику». Не страдаю. Видимо, все сделала правильно.
Сейчас у меня три хороших антрепризных спектакля. Больше пока не надо. Захочется — выберу пьесу и попрошу ее поставить. В «Современнике» играла пять спектаклей, так что все практически по-прежнему. Но там за меня все решали другие люди, а в антрепризе я — сама за себя.
Работать здесь комфортно, постановки достойные, партнеры хорошие. Не хуже, чем в «Современнике». У меня контракт на год. Если что-то пойдет не так, можно дотерпеть и уйти. Но со мной постоянно советуются при распределении спектаклей — спрашивают, удобны ли те или иные даты. Я могу все спланировать. Бывают интересные поездки в разные города, туда, где сама вряд ли побываешь. Камчатка до сих пор стоит перед глазами, запал этот край в душу. Мне там специально выходной сделали, чтобы на вертолете в заповедник к медведям слетала. Я их видела так близко! В бинокль, конечно, — подходить опасно. Господи, они такие хорошие, особенно медведицы с медвежатами — спокойные, расслабленные, мамы довольны тем, что дети гуляют на природе. Хотелось бросить бинокль и бежать к ним. Мечтаю туда вернуться.
— Значит, теперь сами себя продюсируете?
— Продюсирую? Нет! Пусть все идет своим ходом. Жизнь сама вынесет в нужном направлении. Не раз убеждалась: что хочется, то, в общем-то, и получается. Профессия у меня уникальная, ею можно заниматься бесконечно, и учиться тоже без конца. Ты не чувствуешь над собой потолок. Нет такого, что прыгнул до определенной высоты, ткнулся башкой, и все — дальше движения нет. Надеюсь, я еще долго буду «прыгать» и в каждом новом спектакле или фильме брать новую высоту.
Иногда бывает грустно от мысли, что тебе уже за пятьдесят и жизнь так быстро пролетела. Думаешь: «Сегодняшние бы возможности лет пятнадцать или двадцать назад!» Сын вырос, материально значительно легче, меньше забот. Уже не надо пахать день и ночь. У нас прекрасный загородный дом, четыре собаки — лабрадор, хаски, йоркширский терьер и черная немецкая овчарка. С ними так хорошо! Недаром же говорится: чем больше я узнаю людей, тем сильнее мне нравятся собаки. Хотя мне грех жаловаться — и раньше жилось неплохо. Актеры часто сетуют, что у них зависимая профессия, бывает сложно найти компромисс. А мне в общем-то не приходилось себя ломать. Сейчас больше уверенности, можно решать самой, где работать, в чем сниматься, но возможность выбора была и раньше, во всяком случае в кино. Нет, каждый период жизни хорош по-своему. И никаких сожалений о чем-то несбывшемся у меня нет.
