Не понравилось, что он двум своим монастырским друзьям предоставил крышу над головой? Кто, дескать, разрешил? Да я разрешила, потому что хорошо знаю и замечательных близнецов, и их глубоко верующую, тоже одинокую маму. Мальчишки в Москву приехали на работу устроиться, чтобы матери денежкой помочь. Вломившиеся к ним как цепные псы мужики требовали предъявить регистрацию, объявили, что для проживания необходимо согласие и второго собственника.
Ах вот оно что! Кому-то представляется правильным решать родственные отношения в юридической плоскости — тогда извольте. Раз на то пошло, то не Христа ради внук пришел к бабушке поселиться, а на законных основаниях, в дом своей матери. Разве у меня как собственника спрашивали согласия на проживание каждого из маминых мужей, на дневавших и ночевавших там гостей?
Машина дочь Аня уже год как привела своего мужа Костю в мой, стесняюсь сказать, дом.
Любопытно: у него есть требуемые у друзей моего сына регистрация и квитанции по оплате коммуналки? А кто-нибудь поинтересовался, нравится ли мне, что они расположились в отцовском кабинете? Ой как не нравится! Там же бесценный для истории, для всего русского народа папин архив, по сей день толком не разобранный. В этом архиве — истинная ценность квартиры, а на нем буквально спят да едят. Вот о чем следовало бы беспокоиться все прошедшие годы и куда приложить свои силы, мама!
У нас с сыном достаточно доверительные, искренние отношения, но может, он что-то скрыл? И даже если это так, во что верю с трудом, не логичнее ли решить проблему, обговорив ее со мной по-человечески, как мать с дочерью?
В чем такая страшная Васина вина перед тобой, мама? Нет ответа. Наше счастье, что Вася запечатлел это безобразие на видео в телефоне, иначе кто бы поверил?!
И кто после такого кошмара осудит мать, если она как львица бросилась на защиту детеныша? Я имела все основания испугаться за сына. Сегодня кто-то выживает из дома, что мешает завтра перейти от угроз к делу? При этом Лидия Николаевна Федосеева-Шукшина — народная артистка, известная, уважаемая личность с обширными связями: как говорится, всюду все схвачено. Моя старшая сестра Маша — звезда кино и телевидения. Кто я против них? Мать-одиночка, восемнадцать лет растившая сына за монастырскими стенами.
На кого я могла опереться?
Телевидение, которое на потребу публике копалось в грязном белье известных семейств, не вызывало во мне ничего кроме отвращения. Но вот ведь как вышло: стало мне роднее матери! Телевизионщики меня поддержали, предоставили юриста, готового помочь в определении права пользования квартирой.
Не было у меня другого способа защитить свое дитя, кроме как предать всю эту гадкую историю огласке. В надежде на то, что посмотрев на себя со стороны, глазами других людей, мои близкие сумеют перенастроить свой разум и чувства. Так часто поступают дети, которым не хватает родительской любви: пытаясь привлечь к себе внимание, совершают что-нибудь из ряда вон выходящее.
Нравится мне такое развитие событий? Нет, не нравится. Это — моя боль. Возможно, поддавшись естественным в тот момент эмоциям, была излишне категорична по форме, не совсем аккуратна в словах — в чем каюсь: прости меня, мама.
Догадываюсь, найдутся те, кто вспомнит заповедь: «Ударившему тебя по щеке подставь и другую». Этим грамотеям, которых хлебом не корми — дай повод вменить в вину воцерковленным людям неисполнение заповедей, отвечаю: не себя защищала — сына! И защищала не от своей матери! По сути — от того богемного мира, который ее окружает долгие годы: лицемерного, лживого, блудного. В нем все Богом человеку данное — чистое и доброе — из-за длительного неупотребления плесенью покрывается.
Не верю! Не хочу, отказываюсь верить, что женщина, которую Василий Макарович Шукшин выбрал быть моей матерью, могла быть продюсером и режиссером того театра абсурда.
