Капитан — лидер на льду и в раздевалке. Он чувствует ситуацию изнутри и имеет право спросить с каждого, рявкнуть, когда надо. Он своеобразный мостик между тренерами и игроками. Примером для меня всегда служил Борис Михайлов. Кроме того, в обязанности капитана входит решение бытовых вопросов — представлять интересы ребят перед руководством: одному надо машину, другому квартиру, третий хочет отпроситься домой...
Западные журналисты посчитали, что должность не принесет мне пользы как игроку. Я был отвязный, жесткий, а теперь обязан держать себя в руках, но как потом показала жизнь, они ошиблись. На моей майке появилась буква «к», которую не обошли вниманием комментаторы. У остальных капитанов английская «си», а у меня «кей», советское ноу-хау.
1982 год стал для меня определяющим не только в карьере, но и в личной жизни. Именно тогда я познакомился с будущей женой — Ладой. Парнем я был известным. В двадцать лет уже ездил на «ГАЗ-2410», имел однокомнатную квартиру в «спортивном» доме на «Речном вокзале», рассекал в модных шмотках, не сходил с экранов телевизоров. Это считалось круто. Так получилось, что с Ладой мы оказались соседями по дому и даже по лестничной площадке, она жила там с первым мужем Вагизом Хидиятуллиным, футболистом московского «Спартака» и сборной СССР. Но поскольку я постоянно был на сборах, мы с ней там не пересекались, а познакомились в гостях.
В нашем доме нередко отмечали какие-то мероприятия: один спортсмен праздновал победу, другой — день рождения, у третьего родился ребенок...
В тот раз меня пригласил Женя Чернышов, олимпийский чемпион по гандболу. У него в гостях оказалась и Лада с подругой, с которой меня якобы хотели познакомить, как утверждают теперь некоторые. По прошествии стольких лет уже сложно установить истину. Точно знаю одно: мне понравилась Лада.
До знакомства с ней я мог ответить, что привлекает меня в той или иной девушке: глаза, ноги, волосы... А тогда не сумел определиться. Нравилось все. Главное — она себя держала как королева. В разговоре выяснили, что мы соседи, и стали заходить друг к другу в гости — неделя у меня как раз выдалась свободная. Она сказала, что замужем, а я даже не спросил за кем. Хидиятуллин тогда готовился к чемпионату мира в Испании. А я... стал форсировать события.
Лада в то время танцевала в одном из самых крутых варьете столицы — в ресторане «Союз» на «Речном вокзале». Кроме того, снималась в кино и работала моделью. На месте она никогда не сидела. В детстве занималась художественной гимнастикой, работала в цирке, играла в Еврейском театре... В Москву ее семья приехала из Уфы. Маму Лады, заслуженного тренера СССР по спортивной гимнастике, пригласили в общество «Трудовые резервы». Она до сих пор тренирует сборную России. Папа — в прошлом футболист, одно время работал с юношеской сборной Союза. Словом, спортивная семья.
Я стал приезжать на выступления Лады в варьете. Попасть в «Союз» было непросто, но не капитану хоккейной сборной. Нас в Москве знали все таксисты и швейцары. В зал танцовщиц не выпускали, они выходили через черный ход, но я быстро просек ситуацию.
Цветы в то время попробуй-ка достань, тоже проблема. По блату купил охапку роз, штук тридцать или сорок, и разложил их на капоте своей «Волги». А Лада мимо проходит: мол, я замужняя женщина, мне домой надо. «Хоть цветы забери, девушкам своим подаришь...»
Не все у нас сразу сложилось. Лада не похожа на других, и пришлось очень постараться, чтобы она посмотрела в мою сторону. Но тем же летом я своего добился. Какое-то время мы обменивались репликами на бегу, пока она не согласилась пойти со мной в ресторан. Пригласил Ладу на романтический ужин в гостиницу «Советская» — крутое место, режимный объект. Мой друг шеф-повар постарался, мы провели незабываемый романтический вечер со свечами на балкончике. Долго разговаривали, не помню уже о чем именно, наверное, я признался в своих чувствах.
