Гонял там до позднего вечера вместе со взрослыми мужиками, которые играли в хоккей на портвейн. Как самого маленького меня ставили в защиту. Ну и ладно, я на все был согласен. Когда ночью возвращался на свой пятый этаж, гремя гагами по ступеням, из-за фанерных дверей слышались возмущенные голоса соседей: «Антихрист! Опять грохочет на весь подъезд, спать мешает!» Отдыхать я не давал ни людям, ни себе. Уставал так, что порой засыпал на лестнице, не дойдя до квартиры. Отец, не дождавшись сына, спускался и приносил меня домой на руках.
Защитные щитки мы с пацанами поначалу делали из газет, но вскоре в нашем дворе появился деловой мужик Борис Николаевич Бервинов, которого в ЖЭКе нарекли «инструктором спорта по месту жительства». Этот обаятельный дядька с золотыми зубами смог закупить настоящую хоккейную форму.
Рассчитана она была на взрослых, и выглядела наша дворовая команда в ней смешно, но все лучше, чем ничего.
В нашей команде катались двое ребят в форме подходящего размера с эмблемой «Динамо». Это значило, что их приняли в детскую спортшколу, купить форму в магазине было нереально. Конечно, я поглядывал на них с завистью. Поехал на «Динамо». Отыскал хоккейную секцию.
— Здрасьте, — говорю, — я пришел записываться.
— Какой год рождения?
— Пятьдесят восьмой.
— Мы таких маленьких не берем.
— Но ребята знакомые катаются же... — не отступал я.
— Если хочешь, поезжай в ЦСКА, две остановки на трамвае отсюда.
Поехал... Пока искал хоккейную секцию, решил на всякий пожарный прибавить себе один год. Зашел, поздоровался и говорю:
— Вячеслав Фетисов, одиннадцать лет.
— Таких старых не берем.
Надо же! Первый раз в жизни соврал — и зря. Вышел расстроенный и у касс увидел объявление: «В первое воскресенье сентября проводится добор в детскую спортивную школу». Значит, еще есть шанс!
Отсматривали детей звезды хоккея — Тарасов, Фирсов и Рагулин. Я собрал амуницию и к десяти утра отправился в спорткомплекс ЦСКА.
Едва вышел из метро «Аэропорт», сразу уткнулся в хвост огромной очереди желающих. До того как оказался на льду, простоял восемь часов. Кое-какая еда перепала от соседей — поделились бутербродами, но смысла в моем появлении на катке уже не было. Из-за долгого ожидания не осталось сил, да и тренеры устали, Тарасов — единственный, кто все это время не уходил со льда.
Вот так провалились две попытки попасть в большой хоккей. Но, как говорится, бог троицу любит. Зимой моя команда играла за район на площадке хоккейной школы ЦСКА. Перед нами тренировалась команда под руководством Юрия Чабарина. Он задержался посмотреть, нет ли среди наших пацанов кого стоящего. Потом подошел к Борису Николаевичу и, указав на меня, сказал: «Ты этого парня привези на следующую тренировку, погляжу, каков он на фоне моих ребят».
Через пару дней я снова вышел на лед ЦСКА.
После тренировки Юрий Александрович протянул объемистый пакет: «Вот тебе, Слава, новая форма».
Там помимо прочего оказались фетровые номера и эмблема, которые надо было прикрепить на майку. Маме такое ответственное дело не доверил, пришивал сам, потом примерил да так и уснул в обновках.
Я попал в школу, основанную удивительным человеком — Анатолием Владимировичем Тарасовым. Он лично приходил на все собрания детской спортивной школы, куда приглашал и родителей, приводил хоккейных звезд, чтобы мы могли посмотреть на них, пообщаться.
Тарасов был не только великим тренером, но и прекрасным оратором, говорил ярко, образно.
«Какими качествами должен обладать защитник? — спросил он нас, пацанов, на первом же занятии, а потом, выслушав все мнения, добавил: — Он должен одновременно видеть партнеров и соперников, а еще блондинку в пятом секторе, в пятом ряду, на пятом месте». На всю жизнь запомнил слова мастера. Мы играли на открытых катках, в окружении огромных сугробов, но я и там искал блондинку. Не в буквальном, конечно, смысле, а старался видеть, контролировать ситуацию. Свою светловолосую мечту я встретил куда позже.
Потом мы с ребятами покупали книги с комментариями Тарасова по поводу каждого хоккеиста ЦСКА и сборной.
