Можно одеваться у крутых дизайнеров, но выглядеть как с китайского рынка, а Меньшиков наденет футболку за два рубля — и хоть сейчас на красную дорожку!
Принцип «не давить и не настаивать» распространяется в нашей семье не только на выбор нарядов. Мы никогда не лезем друг другу в душу, не требуем рассказать о причинах дурного настроения. Услышав, как Олег на повышенных тонах поговорил по телефону, я могу спросить, что случилось, но получив ответ «Все нормально», дальше пытать не стану. Захочет — потом расскажет. Когда успокоится, переварит, разложит по полочкам. Точно так же и он ведет себя по отношению ко мне.
Наверное, мы уже при первой встрече рассмотрели в характерах друг друга эту общую черту — уважение к человеку, который рядом.
Однажды Олег сказал:
— Ты такая странная.
— В каком смысле?
— Будто живешь в каком-то своем мире, откуда периодически выглядываешь.
Не помню, что ответила, но прекрасно помню, что подумала: «Кто бы говорил!»
Один из приятелей мужа как-то пошутил: «Олег бывает в двух ипостасях: Меньшиков-праздник и Меньшиков — грозовая туча». Недалеко от истины.
Если у Олега хорошее настроение, все вокруг расцветает. Он сыплет шутками, изображает в лицах смешные истории из жизни, поет, аккомпанируя себе на рояле, а присутствующие умирают от хохота, подпевают и находятся на седьмом небе от счастья. Но если он в дурном расположении духа — все, конец света. Ищи коробочку, прячься туда и не высовывайся. На первом этапе совместной жизни меня эти периоды мрачности просто убивали: «А вдруг причина во мне? Жил человек столько лет один, у него был свой уклад, свои порядки...» И тут же себя обрывала: «В конце концов он взрослый мальчик! Я не навязывалась, сам принял решение — пусть теперь несет за него ответственность!»
Со временем, узнав Олега лучше, я поняла: несмотря на свой независимый, а порой и высокомерный вид, расправленные плечи, задранный кверху нос — он очень ранимый человек.
Его броню можно пробить одним словом. Сколько раз наблюдала: кто-то ляпнет обидное, а Олег, вместо того чтобы дать отпор (я бы, например, точно не спустила!), повернется и уйдет с побелевшим лицом. Догоняю:
— Почему ты промолчал? Надо было ответить!
— Зачем? Дураку все равно ничего не объяснишь.
Видела и слезы у него на глазах. От обиды, от сострадания. Помню, показывали фильм «Хатико: Самый верный друг» — о псе, который много лет каждое утро приходил на вокзал встречать умершего хозяина.
Олег сидел в кресле перед телевизором: одним глазом смотрел на экран, другим — в книгу. А я чуть сзади, на диване, обливалась слезами. Переживала тихо — без всхлипываний. В какой-то момент он повернулся:
— Насть, где у нас лежит... Боже мой, а что ты плачешь?!
Тут уж я зарыдала в голос:
— Хатико жалко, и хозяина его, и... всех...
Олег подсел ко мне, обнял, стал качать как маленькую:
— Тсс, успокойся.
Смотрю, а у него глаза тоже мокрые. Не по поводу несчастной собаки, а от жалости к рыдающей жене.
Оформлять отношения мы не спешили.
