Они с Михаилом Жаровым и еще с двумя артистами задумали станцевать танец маленьких лебедей. Михаил Иванович не был худышкой, пришлось выпросить для него две юбки. Номер получился настолько смешным, что публика держалась за животы. А жюри присудило веселой компании первое место. В качестве приза — прогулка на катере в открытое море с ящиком шампанского на борту. Плюс бонус — певец, то есть я.
Заведующий отделом культуры, как и в прошлый раз, принимал участие в веселье.
— Где учишься? — поинтересовался Бабаджанян.
— Да вот, товарищ обещал год назад направить в Москву, но забыл про меня.
— Это не дело, у парня талант, — сказал Бабаджанян чиновнику.
— Хорошо, пусть приходит ко мне на следующей неделе.
Документы для поездки на учебу в Советский Союз оформили быстро, место нашлось в Ереванской консерватории. Правда, предупредили: стипендию платить не будут. Но моя золотая мама и здесь поддержала: «Учись, сынок, старайся, будем высылать тебе деньги».
Приехав в Москву, первым делом позвонил Хачатуряну, но оказалось, что он в Америке. Тогда набрал номер Бабаджаняна, Арно Арутюнович тут же позвал к себе. «Нечего тебе делать в Ереване, — заявил он, узнав, куда меня определили. — Моя Тереза пианистка, преподает в ГИТИСе, она покажет тебя Покровскому».
Борис Александрович, послушав, как пою, неожиданно спросил:
— Вы танцевать любите?
— Да.
— Тереза, сыграйте, пожалуйста, вальс, а вы идите приглашайте девочку.
Я подошел к самой красивой девушке, поклонился и протянул руку, мы покружились несколько минут.
Покровский говорит студентам:
— Никто из вас не кланяется даме, когда приглашает на танец. Берите пример с Бедроса.
А потом, обращаясь ко мне:
— Возьму вас в свою мастерскую, но вы должны за полгода освоить русский язык.
А то что это за «балтЫйский флот» такой?
Произошло чудо — единственный случай за всю историю института, когда иностранца приняли сразу на второй курс. На этом фоне померкла неприятная история, произошедшая сразу по приезде. В ту пору я был ярым поклонником Ленина, искренне верил в светлое коммунистическое будущее, потому и мечтал учиться в СССР. Как только заселился в общежитие, сразу отправился на Красную площадь, чтобы успеть попасть в Мавзолей. Один чемодан сунул под кровать, второй поставил рядом. Тот, что под кроватью, уцелел, а другой, с теплыми вещами и деньгами, украли. Воров так и не нашли.
Опять выручила добрая фея Тереза Сократовна. Она отвела меня в столичное управление культуры, там работал их с Бабаджаняном близкий знакомый.
— Помоги парню получить ставку, чтобы выступать.
Я спел.
Товарищ был впечатлен:
— Даю первую категорию, хотя диплома у него еще нет. Будет получать десять пятьдесят как певец, а не пять рублей как студент.
Бабаджаняны похлопотали и устроили меня в «Москонцерт», я стал выступать шесть-семь раз в месяц, заработанных денег вполне хватало на безбедную жизнь. Позвонил маме:
— Не посылайте больше денег, я устроился на работу.
— На какую работу?! А как же учеба?
