Мама не одобряла и мои лохмы как у хиппи, все пыталась затащить в парикмахерскую. Скандалили мы часто, и я бегал к деду на нее жаловаться. Тому всегда удавалось вернуть внуку позитивный настрой.
Основания для серьезного беспокойства у мамы, конечно, были. Я долго не знал, куда себя применить, ничего не подходило. Три раза сходил в радиокружок, пособирал транзисторные приемники и бросил. А мой одноклассник там завис и стал высококлассным компьютерщиком. Потом месяца полтора я посещал секцию дзюдо, и снова не сложилось. Пару раз забредал в футбольную секцию, все закончилось так же. Я даже пытался заниматься пожарно-прикладным спортом, но хватило меня на два месяца.
И в морском клубе «Бригантина» тоже не задержался, хоть и выходил на настоящем корабле на водохранилище.
После седьмого класса мама решила перевести сына в школу поближе к дому. Мне еле натянули тройки по математике, химии и физике, смотрел на доску с формулами как баран на новые ворота, ничего не соображая. А тут выяснилось, что в новой школе педагог Ольга Николаевна Зайцева набирает филологический класс. С литературой и историей я дружил, легко прошел собеседование и был зачислен.
Ольга Николаевна умела увлечь своим предметом. Мы не просто изучали литературу, но и подготовили литературно-драматическую композицию на стихи Николая Гумилева, с которой блеснули на городском конкурсе чтецов.
После выступления ко мне подошла женщина, сидевшая в комиссии: «Я — руководитель театральной студии «Зеркало», приходите к нам».
Записал адрес. Поскольку был стеснительным, первый раз приехал, помялся у дверей и так и не отважился войти. А когда околачивался у входа во второй раз, проходивший мимо парень буквально втащил меня внутрь.
Репетиция в актовом зале была в полном разгаре, я увидел свою знакомую, которая уверенно отдавала указания ребятам. Забился в кресло и, боясь привлечь к себе внимание, просидел так часа три. Хотя сразу понял: «Я хочу заниматься только этим, это мое!»
Наталья Петровна Ганыш в конце концов меня заметила, и вскоре я уже играл в спектакле «Мизантроп».
Мне доверили крошечную роль слуги, поначалу выходил на сцену в дичайшем зажиме, еле слышно произносил свои реплики. Но Наталья Петровна в меня поверила и дала шанс.
Так решилась моя судьба, я мечтал стать актером не потому, что хотел быть знаменитым, меня захватил процесс рождения нового спектакля. Магия сцены опутала чарами и больше не отпустила.
Я буквально не вылезал из студии. Однажды целый месяц прогуливал школу, занятия общеобразовательными предметами казались лишними, ввергали в тоску. Утром брал портфель и делал вид, что иду на уроки, а сам являлся в медпункт, демонстративно мерил температуру (она у меня тогда была подростковой — 37,1), получал законное освобождение, болтался по улицам и не мог дождаться трех часов, когда открывались двери «Зеркала».
Когда обман раскрылся, мудрая Ольга Николаевна не стала принимать мер и ставить вопрос о моем отчислении.
