— Да ладно, вы плаваете как рыба! Я видела в кино.
— Плаваю сносно, но если подо мной нет дна, особенно когда это море, мне не по себе. Когда там много и глубоко, у меня животный страх. Он появился после — опять привет Великим, режиссеру пану Ежи Хоффману... Мы были в Австралии, поехали на премьерные показы «Огнем и мечом». В Сиднее очень большая польская диаспора, и нам в выходной устроили поездку на рифы, дайвинг. Показали все как надо, надели загубники, продышались, знаки все эти... На меня надели пояс этот с грузами, я нырнул, продулся, на метр опускаюсь, и передо мной вот такой винт корабля, на котором мы плыли. Вот такой винт, три меня! Потом я посмотрел вниз, а там темно, и туда все ныряют. А потом до чего-то коснулся, мне показалось, что медуза. В общем, у меня выпал загубник, и я хватанул воды.
Короче, вылез на борт, снял с себя акваланг и сказал, что все, никогда-никогда я больше нырять не буду. А еще у меня фобия, потому что я в детстве прочел такую книжку, называлась она «Тайна морских катастроф». И там, начиная с «Летучего голландца», разные легенды и реальные истории. Мальчик я был не в меру впечатлительный, и вот тогда еще сказал, что никогда никаких круизов, лайнеров... Казалось, что это самое страшное — нахлебаться воды и утонуть. Нет, я не водоплавающий: в бассейне да, в ванне. (Смеется.) Но не в открытой воде... Вот самолетов не боюсь, вроде пока у меня нет этой фобии, не появилось...
— А не мечтали поводить маленький?
— Самолетик? Мечтал. Но никогда бы не прыгнул с парашютом, вот этого я бы никогда не сделал. Со скоростью, ну, любил, скажем так, иметь дело. Сносно держу машину, но тоже уже, во-первых, не погоняешь нигде. По «Риге» раньше можно было. Сейчас осталось только два места, когда можно чуть притопить — 160, 170, а машина только ехать начинает, но уже камеры... Сосед все провоцирует поехать на гоночную трассу у нас под Волоколамском, может быть, и сложится, оторвемся. Вот в круиз не поеду, а на утлом кораблике на рыбалку пойду.
— Кстати, вы рыбалку любите.
— На рыбалку я в море пойду на любом судне, хоть на весельной лодке, мне не страшно. Не знаю почему. Когда был на театральном фестивале в Ростове-на-Дону, нам организаторы устроили утреннюю рыбалку. Стоим на точке на катере, ловим, и на нас идет баржа. Наш капитан, который за нас отвечает, кричит почему-то нам: «Он нас не видит!..» И мы вывернулись прям из-под носа. А буксир огромный, прет эту баржу, кого он видит там, внизу? Но вот не страшно. Он бы нас просто опрокинул, и все.
А рыбу ловить — это философия. Дело же не в том, что ты рыбу поймал. Рыбалка — это надо встать утром, притом я же прекрасно знаю, как рыбак со стажем с девятилетнего возраста, что рыба раньше восьми часов все равно клевать не будет. Но надо же встать в пять, принять ванну, выпить чашечку кофе, чтобы в шесть уже быть готовым, совсем проснуться. Удочки начинаешь готовить дней за пять, потому что это же все надо свинтить. Крючочки навязать, специальную снасточку для карпика придумать, для форельки — другую. Тут грузик, тут узелок, тут кембрик... И потом ты выходишь со всем скарбом, приезжаешь, время семь. Думаешь, ну вот сейчас только закинешь, и сейчас оно как... И три часа — и ничего...
— И просто на воду стоишь, смотришь, да?
— Это медитация... Ты сидишь, у тебя мозг уходит, ты о чем-то другом думаешь... Вспоминается случай из детства. Мы пацаны, уже лет четырнадцати, наверное. Наши пруды все изведаны, где чего ловится, нас там трое-четверо местных. Приходят мои дачные ребята, говорят: «Бл..., Саня, нашли пипец вот такое место!» Берем лодку, кружки вяжем, пошли, наловили мальков кучу, пятьдесят штук. Здесь ведро с мальком, здесь лодка, три спиннинга, кружки, два мешка. Идем лесом, пять утра, электричка. Сели на электричку, там, где нам надо, она не останавливается. Мы уговаривали: «Притормозите, мы спрыгнем». Они притормаживают, мы спрыгиваем на землю. Чуть не убились, ну ладно, опять с этими рюкзаками тащимся. Выходим — действительно красота: гладь воды, лес. Мы с берега спустились, вот такой стоит пар над водой. Думаешь: вот оно! Свинтили лодку, кружки размотали, все, поставили. Рассвет, туманчик спадает... И вдруг под ухом — ту-ту-ту-ту, ту-ту-ту-ту. Горны какие-то, барабаны. И что-то какое-то жух, жух. «Петров, заводи!» У-у-у-у-у. Не поверишь, мы в центре военной части. Мы перепутали эти озера, это озеро для того, чтобы они тренировались, эти танки, с одного берега на другой. Какая там, на..., рыба! Там рыбы нет лет тридцать.
