Когда Анна заболела, государыня навещала ее и присылала цветы, которые девушке клали в руки, пока она лежала без сознания. Неудивительно, что после того как зимой 1903 года Вырубова поправилась, она «получила шифр», то есть была назначена городской фрейлиной. Поначалу просто иногда дежурила во дворце, но постепенно между ней и императрицей сложились доверительные отношения. Возможно, их сблизила набожность, они любили молиться вместе. Правда, посещение храма для царской особы было мероприятием непростым...
«Припоминаю наши поездки зимой в церковь ко всенощной, — пишет Вырубова в своих мемуарах. — Вначале ее появление в углу темного собора никем не замечалось. Императрица потихоньку прикладывалась к иконам, дрожащей рукой ставила свечку и на коленях молилась; но вот сторож узнал — бежит в алтарь, священник всполошился; бегут за певчими, освещают темный храм. Государыня в отчаянии и, оборачиваясь ко мне, шепчет, что хочет уходить. Что делать? Сани отосланы. Тем временем вбегают в церковь дети и разные тетки, которые стараются, толкая друг друга, пройти мимо Императрицы и поставить свечку у той иконы, у которой она встала, забывая, зачем пришли. Сколько церквей мы так объехали!»
В 1904 году началась Русско-японская война. Вырубова с сестрой и матерью сразу же проходит курс сестер милосердия и поступает работать на склад белья для раненых воинов, организованный государыней прямо в залах Зимнего дворца. Императрица, несмотря на то что была в ожидании наследника, почти ежедневно приходила на склад и работала вместе со всеми. По воспоминаниям Вырубовой, это было последнее счастливое время. Вскоре после рождения наследника родители заметили, что он унаследовал гемофилию, и с тех пор Александра Федоровна никогда уже не была прежней. Вырубова стала свидетельницей частых сердечных припадков и срывов, но не распространялась об этом. Болезнь наследника скрывали, в свете этого поведение государыни казалось странным.
«Императрица ежедневно купала наследника и так много уделяла времени детской, что при Дворе стали говорить, что Императрица не царица, а только мать, — пишет Вырубова. — Их Величества скрывали болезнь Алексея Николаевича от всех, кроме самых близких родственников и друзей, закрывая глаза на возрастающую непопулярность Государыни. Она была больна, а о ней говорили, что она холодная, гордая и неприветливая: таковой она осталась в глазах придворных и петербургского света даже тогда, когда все узнали о ее горе».
Тем не менее относительно спокойные и счастливые времена еще были впереди. Вырубова становится практически членом семьи, другом, советчицей императрицы. Ее берут с собой в плавание на яхтах «Александрия» и «Полярная звезда». «Жизнь на яхте была простая и беззаботная, каждый день мы сходили на берег, гуляли с государыней и детьми по лесу, лазили на скалы, собирали бруснику и чернику, искали грибы, пробирались по разным тропинкам, — вспоминает фрейлина. — Их величества, словно дети, радовались простой, свободной жизни». Могла ли она знать, что на этой самой яхте, оскверненной и изуродованной бойцами Красной армии, ее будут держать в заключении!
...В одном из самых достоверных по приближению к действительности фильмов о Распутине, «Григорий Р.», есть сцена знакомства Вырубовой и Распутина. Взглянув на нее, старец спросил: «А у тебя че болит, девица?» — «Какая ж я девица? Я замужем», — ответила фрейлина. «Че ж за муж такой, если ты девица?» — смутил ее вопросом старец. На самом деле, по воспоминаниям Вырубовой, та познакомилась с Распутиным еще до замужества и спрашивала его, выйдет ли она замуж. Это было нормальным вопросом к старцу, сам он порой в шутку называл себя «бабска гадалка». Он сказал, что Анна выйдет замуж, но неудачно. Однако и приведенный выше диалог между ними мог состояться. Это было тайной Вырубовой, которую та не раскрывала, даже чтобы опровергнуть слухи о том, что является «петербургской женой» Распутина. Находясь в браке, она оставалась девственницей.
