Актерская жизнь не такая радужная, как кажется, не все тебе сплошные восторги. Столько мук от неполучения ролей, а затем от того, что, получив, ее нужно сыграть так, чтобы не сказали: ничего ты не можешь, оказывается...
В моей жизни не было периода, когда роли сыпались как манна с неба. Прошло сорок лет, а она до сих пор не сыплется. Получаешь следующую роль, и еще одну, и начинаешь каждый раз будто заново, будто совсем ничего не умеешь и надо пробовать что-то новое. Полагаешься на режиссера, на свой опыт, а в итоге все недовольны — и ты собой, и режиссер тобою. Зритель видит спектакль, который уже сложился, и все закончилось хорошо, даже не представляя, что происходит ДО премьеры.
— О великих вахтанговских стариках — Ульянове, Яковлеве и других — молодые актеры вашего театра рассказывали, что «глыбы» жестко держали дистанцию, с ними невозможно было пересечься. Это так?
— Ну почему, пересекались... Идешь в театре по коридору, здороваешься со всеми, а тебе навстречу — народный депутат СССР Михаил Ульянов. Следом бегут человек пять, что-то на ходу ему говорят, ты вжимаешься в стенку и тихо здороваешься. Хорошо, если Михаил Александрович кивнет. А за ним другой гений — Юрий Яковлев или Василий Лановой куда-то стремительно летит мимо. А ты думаешь: «Боже мой, куда я попал... да мне никогда не оказаться рядом». Но потом и с Лановым, и с Яковлевым играешь в одной постановке. Наше общение началось на уже мной упомянутом спектакле «Три возраста Казановы». Затем и с другими великими актерами сложилось — Борисова, Максакова, Казанская, Волынцев, тот же Ульянов. Плеяда блистательных артистов, и ты среди них, мальчишка! И работа почти на равных.
Когда мы с Юлией Константиновной Борисовой играли «Пристань», она сказала, что не думала обрести нового партнера. «Своими» считала только Ульянова и Ланового, а теперь появился Князев. Вот в таких необычностях — сама жизнь актера.
— Евгений Владимирович, для вас театр — место работы или дом родной, где все со всеми дружат?
— Кто дружит? Не знаю таких случаев. Театр — место, где мы вместе работаем. В тот период, когда собираемся на репетиции какого-то проекта, видимся чаще, сидим вместе за столом в нашем буфете, разговариваем. Контакт налаживается на определенный период, а потом начинается другая работа. То ты сидел на обеде с одними коллегами, теперь — с другими, но это не имеет никакого отношения к дружбе. Случаев, когда актеры становились бы настоящими друзьями, общались в свободное время, вместе выпивали бы, мало. В театре все-таки всегда сталкиваются амбиции, а дружба предполагает существование на равных, когда и слово «зависть» следует убрать. Но это невозможно, потому что один играет много, а другой не очень, первому неудобно разговаривать о своих ролях, а второму тоже неудобно, потому что у него их нет.
