Карден не сразу сообразил, что это те же самые снимки, которые он утвердил накануне, но извинился, и про инцидент забыли. Меня поразила мудрость Плисецкой: она никого не защитила, не поддержала, просто напомнила о том, что было вчера.
Майя знала подход к Кардену. Ему очень льстила работа с примой Большого театра. Он создал ей костюмы для нескольких балетов, в том числе для «Чайки» и «Анны Карениной». Но представьте себе, Большой театр поначалу отказывался ставить в афише его имя, пока Плисецкая не настояла: «Как вам не стыдно, этого кутюрье знают во всем мире!» В Советском Союзе о нем никто слыхом не слыхивал, все же жили за железным занавесом. Это Майя сделала Кардена известным в нашей стране.
Он считал ее одной из любимых клиенток, но она никогда у него ничего не покупала. Пьер ей все дарил. Однажды в Париже мы отправились в бутик Кардена. Он шил на фигуры комплекции Майи — на стройных женщин с небольшой грудью и узкими бедрами. И что бы она ни примеряла, все на ней смотрелось великолепно. Плисецкая повторяла: «Ой, как красиво, отвесим». В итоге набралось штук двенадцать костюмов. Тут она всплеснула руками: «Боже, это, наверное, страшно дорого! Даже не знаю, смогу ли все купить».
Я перевел ее слова управляющей магазином. Женщина тут же позвонила боссу:
— Пришла ваша подруга, русская балерина. Ей так идут ваши костюмы, она отобрала дюжину.
Карден спросил:
— Как они на ней сидят? Хорошо? Тогда подарите ей все!
Майя Михайловна умела держать марку. Она любила привозить московским поклонницам подарки из-за границы и часто покупала их в обычных парижских универмагах. Я не раз сопровождал ее, например, в Tati. Там по бросовым ценам одевались все русские артисты балета, приезжавшие на гастроли в Париж, ведь суточных им давали немного. Они не могли себе позволить ничего другого. Помню поговорку: «Как ни крути, а все пути ведут в Tati». И Майя Михайловна туда ходила за какими-то кофточками, косынками для подарков. На кассе ей давали большой розовый клетчатый пакет с названием универмага. Она охала: «Сашенька, мы же не можем идти в гостиницу Пьера Кардена с пакетом Tati, это неприлично. Что обо мне там подумают?! Пойдемте купим красивую дорогую сумку». Что мы и делали.
В моей коллекции хранится и ее костюм от Шанель. Плисецкая мне его передала сама. С Коко она виделась всего раз. Майя хорошо знала хореографа и знаменитого танцовщика из труппы Дягилева Сержа Лифаря, который дружил с Мадемуазель и позвал к ней в дом Плисецкую. Как мне рассказывала Майя Михайловна, сухонькая, морщинистая Шанель встретила ее тепло. Попросила показать несколько балетных па манекенщицам для того, чтобы те двигались более грациозно. На Майю надели костюмчик, который ей предложила сама Шанель, а потом подарили его в знак благодарности. И он тоже хранится у меня. Я отдаю себе отчет в том, что это за сокровище.
