Жерар Филип мгновенно влюбился в Касаткину
Ну а потом был невероятный успех, шквал зрительской любви, командировки за границу... Для актрисы это — огромная удача. Это мы, цирковые, привыкли путешествовать. К тому времени, как мы с Людой снялись в этом фильме, я уже полмира объездила — и Европу, и Америку. Цирковых за границу выпускали легко: во-первых, не сбегут, потому что куда ж сбежишь от родного цирка, зверей, партнеров — кому ты нужен сам по себе, без всего этого? Во-вторых, бежать незачем — мы и в СССР зарабатывали отлично, потому что советский цирк считался одним из лучших в мире. В-третьих, цирковая дисциплина внушала доверие. Мы же по ночам не гуляем, потому что, если не выспишься, завтра не сделаешь номер. Помню, на одном приеме Фурцева так и говорила: «Только с вами, цирковыми, у меня нет никаких проблем!» С актерами же проблемы иногда случались...
И вот Людочка поехала представлять наш фильм в Каннах и там очень понравилась Жерару Филипу (французский актер, обладавший невероятной популярностью не только в Европе, но и в СССР благодаря своей роли в фильме «Фанфан-Тюльпан» 1952 года. — Прим. ред.). Он неотвязно за ней ходил, повторяя: «Чудо! Прелесть!» Люде это сильно льстило. Она ведь, как и всякая женщина, любила комплименты. И мне она потом про непродолжительное общение с Филипом рассказывала много раз, каждый раз что-то новое добавляя. Только кончилось все очень быстро. Жерар ей при всех сказал: «Хочешь сниматься вместе со мной?» А Людочка в свойственной ей манере лишь кокетливо рассмеялась. На следующий день ее вызвали куда следует и провели беседу. Ведь на подобные предложения следовало отвечать металлическим голосом: «Куда партия пошлет — туда и пойду!» Больше они с Жераром не виделись.
Ну а потом были возвращение в Москву и довольно унылый период, который Люсе пришлось пережить. Ее следующий фильм — «Медовый месяц» — был по горячим следам задуман той же Надеждой Кошеверовой специально под нее и Кадочникова. Ведь именно в паре они оказались так хороши в «Укротительнице тигров», отчего бы и дальше не продолжать их экранный дуэт? Но на этот раз такого громкого успеха не получилось. Как объясняла мне Люда: «Пропал кураж, настроение!» Насколько я знаю, Кадочников к тому времени уже остыл, влюбленность в свою партнершу постепенно прошла — может быть, дело в этом...
Тем временем в Театре Советской армии, куда повалил народ посмотреть на «укротительницу», Касаткиной стали сильно завидовать. Старая гвардия судачила: «Ну какая-то там девчонка, ну сыграла. Но ведь такое сыграть кто угодно может! Что там такого, бичиком пощелкать?» Один раз, услышав подобные пересуды (а я стала часто бывать у Люды в театре, когда устроилась работать по соседству — в Уголок Дурова), я не выдержала и вступилась за подругу: «Во-первых, у дрессировщика не «бичик», а шамберьер для лошадей, а для тигров — специальный бич и палка, и ими нужно уметь работать. А во-вторых, все ваши народные и заслуженные актрисы наложили бы в штаны, когда увидели живого хищника хотя бы в пятнадцати метрах от себя! Вы не понимаете, что это такое — войти к тигру в клетку! И Люда — особенная, если сделала это».
