Единственная вещь, в которой Людмила Ивановна пошла против своего мужа, — это курение. Она начала курить на съемках фильма «Вызываем огонь на себя», и это превратилось в страшную зависимость. Чуть ли не каждый день Людмила Ивановна курила «последнюю», но так и не бросила. Один раз даже вставила в ухо специальную серьгу, от которой якобы не хочется курить. Но не помогло. Конечно, вредная привычка нанесла огромный урон ее здоровью. Моя дочка, глядя на портрет Касаткиной с сигаретой, спросила: «Она умерла, оттого что много курила?» — «Она действительно много курила, — ответила я. — Но умерла не от этого...» Я считаю, что дни Людмилы Ивановны были сокращены разлукой с любимым мужем, разлукой с театром, полной отрезанностью от мира. В последние месяцы она не могла даже общаться с близкими. Сначала в больнице надолго оказался Колосов, которого мы с ней вместе часто навещали. Потом положили ее, и по какой-то причине сын Людмилы Ивановны решил, что ей будут вредны встречи с друзьями и коллегами. Она звонила мне, спрашивала: «Почему ты не приходишь? Почему ты меня бросила?» Я честно ответила: «Ваш сын против...» Касаткина была в ярости. Но что она могла сделать, лежа в больнице?
Помню, как Людмила Ивановна отыграла свой последний спектакль. Собирая вещи в гримерке, она сняла с себя ободок, повесила на зеркало и ушла. С тех пор прошло много лет, а ободок этот все висит здесь, его никто не убирает. Я не знаю, какая была необходимость не разрешать Касаткиной играть в театре, запирать ее в четырех стенах. Она хотела жить. Много раз повторяла: «Детка, вот настанет лето, поедем на дачу, камин зажжем, будем дурачиться, будем хулиганить, во что-нибудь поиграем...» Это говорил человек в 86 лет! В душе Людмила Ивановна оставалась юной. Как-то в последние месяцы мы заговорили с ней о вере. Она рассказала о своей встрече с Алексием Вторым. Патриарх спросил: «Что для вас вера?» Людмила Ивановна ответила: «Вы знаете, я не соблюдаю каноны. Не могу долго выстаивать службы, у меня нет сил... А вера для меня — это моя совесть». Патриарх улыбнулся и сказал: «Людмила Ивановна, все верно».
2016—2018 годы
