— Юрий Владимирович немало поездил по миру, порой проводил по полгода в зарубежных гастрольных поездках. Какие-то особенные сувениры, одежду привозил?
— К сувенирам у нас в семье все как-то были безразличны, а вот одежду, учитывая, что в стране тогда практически ничего нельзя было купить, конечно, из-за границы привозил. Могу сказать, что первые джинсы у меня появились в классе пятом. Сам он, к слову, к тряпкам был безразличен. Сколько раз мама говорила ему, указывая на ту или иную вещь из его гардероба:
— Юр, сейчас же сними, это уже просто стыдно носить!
Ответ у него всегда был один:
— А мне удобно!
Отец так и не научился, например, завязывать галстуки, вообще не очень любил их носить. Его как-то пытался обучить этому делу наш посол в Финляндии. Но дома в этой замысловатой процедуре ему всегда помогала мама.
— Кто не помнит замечательных сценок из «Бриллиантовой руки», когда герой Никулина — Семен Семенович Горбунков, находясь в заморской стране, попадает в разные пикантные ситуации. А в жизни с Юрием Владимировичем какие-то смешные случаи за рубежом приключались?
— В Советском Союзе поездка за рубеж была приключением сама по себе от начала до конца. Причем начинались они уже у нас в стране. Ведь, чтобы поездка состоялась, надо было в обязательном порядке пройти ко всему прочему и строгую партийно-комсомольскую комиссию, где задавались всякие глупые вопросы о стране, куда поездка планировалась. Отец, например, рассказывал невероятно скандальную историю, связанную с Аллой Пугачевой, когда она должна была лететь на песенный конкурс в Польшу, в Сопот. Деятели из этой комиссии стали спрашивать ее, каков товарооборот между Советским Союзом и Польшей, кто первый секретарь Польской объединенной рабочей партии и так далее, и в том же духе. В какой-то момент певица не выдержала и спросила членов комиссии: «А вы-то ответы на все эти вопросы знаете? — Они с вызовом ответили, что естественно. Тогда Алла Борисовна бросила им: — В таком случае вы отправляйтесь в Сопот и пойте там!» Развернулась и ушла. Скандал был жуткий. Чтобы все уладить, в дело был вынужден вмешаться первый секретарь ЦК ВЛКСМ.
У отца с этой комиссией, когда он ехал руководителем группы артистов цирка в Швецию, была другая история. Его, уже заслуженного человека, члены комиссии постеснялись пытать своими дурацкими вопросами.
Ее руководитель так и сказал:
— Юрий Владимирович, мы же понимаем, что все это формальность, и откровенно говоря, даже не знаем, о чем вас спросить.
Отец говорит:
— Ну раз так, давайте тогда я задам вам вопрос.
Те оживились, но явно при этом чуть напряглись, боясь самим попасть впросак. Выждав паузу, отец спрашивает:
— Я вот собираюсь в Швецию. А вы знаете разницу между шведом и воробьем? — Партийно-комсомольские работники молчат, переглядываются. Отец отвечает: — Все проще простого. Воробей прыгает с ветки на ветку, а швед... со шведки на шведку! — улыбнулся, подмигнул им и ушел восвояси.
— Отец никогда не хотел остаться за рубежом?
— Никогда, даже мысли такой не допускал. Уверен, что она даже не могла прийти в его абсолютно советскую голову. Ну как? Здесь все: любимая работа, родные, друзья.
В нашей семье совершенно не пахло диссидентщиной, хотя привозились, контрабандой разумеется, запрещенные в СССР книги и Александра Солженицына, и Бориса Пастернака, в частности, его «Доктор Живаго», и «Собачье сердце» Михаила Булгакова, и многое другое из этого ряда. Позже, когда наступили более суровые времена, всю эту литературу мы перевезли к родственникам на дачу, потому что была боязнь, что придут с обыском. Особенно когда в начале 80-х началась кампания против Анатолия Колеватова, возглавлявшего Союзгосцирк, которого в результате обвинили во взяточничестве и по решению Юрия Андропова, тогда как раз ставшего генеральным секретарем партии, отправили на 13 лет за решетку. Это была ужасная история, пока он находился в тюрьме, его жена — известная актриса Театра Вахтангова Лариса Пашкова покончила с собой. В общем, на том фоне все артисты по-настоящему почувствовали тревогу, боясь попасть под ту или иную статью.
