Партнеры по «Братанам» мне достались прекрасные — Леша Кравченко, Сережа Селин и Дима Дьяконов. Когда закончились съемки первого сезона, решили: «Давайте сделаем традицией отмечать вместе День ВДВ». На премьеру первого сезона заказали столик в ресторане. Буквально за два дня до встречи звонит Кравченко:
— Дима умер.
— Какой Дима? — я даже не понял.
— Дьяконов.
Как такое возможно? Молодой, казалось, у него столько энергии! И вдруг не выдержало сердце. В результате в день премьеры мы все собрались на его похоронах, а не за столиком в ресторане...
Но производство есть производство: теперь надо было придумывать, куда делся Димин герой. Так что смерть Константина Лобачева в фильме оказалась частью биографии актера: второй сезон начинается со сцены, когда друзья собираются на его могиле. И скорбь мы в этот момент не играли. Снимали сцену поминок его героя, сидели в гараже, тут же стояла фотография Димки в черной рамке. Вдруг влетает птица и садится прямо над фото. Оператор ее заснял, у самого слезы: «Ребята, Димка сейчас с нами!» В сценарий ввели киношного брата его героя, которого сыграл Даниил Воробьев, но отмечать последующие Дни десантника нам уже не хотелось...
Таких людей, как Сережа Селин, вообще не бывает — потрясающе щедрый человек. За столом вечно всех угощает, в Питере у него в любое время можно остановиться. Однажды услышал, как девочка, работающая «хлопушкой» на площадке, обронила фотографу: «Вот это камера! Мне всю жизнь копить!» И на день ее рождения Селин дарит ей такую же! Когда Сережа узнал, что от меня ушел очередной агент, потому что слишком часто отказываюсь от неинтересных ролей и на мне особо не заработаешь, дал телефон: «Вот, позвони Наташе Соболь». До сих пор с ней сотрудничаем.
Тем не менее из «Братанов» я ушел в четвертом сезоне — показалось, что сериал себя изжил, хоть и стал безумно популярным у зрителей. Попросил продюсеров:
— Убейте меня уже!
— Ты с ума сошел, Хабаров, обеспечен будешь на долгие годы!
— Деньги не всегда для меня главный аргумент.
Пошли навстречу — мы вместе посчитали, сколько пуль всадят в моего героя...
Уходил не ради другой роли — снова в никуда, лишая семью стабильного дохода. Правда, у меня всегда припасена заначка. Умею инвестировать деньги, чтобы приносили прибыль, даже другим артистам в театре советы даю.
Для актера важно вовремя «переобуться», не стать заложником одного амплуа. Поэтому на похожие роли не соглашаюсь: маменькин сынок, десантник, директор школы, преступник, беспринципный адвокат — каждый раз новая задача. Перед пробами обычно слышу: «Это не твоя роль!» — и мне припоминают предыдущую. Приходится доказывать, что я актер и разное могу сыграть, хотя переубедить порой трудно, ведь в нашей профессии стереотипы очень сильны.
С разными ролями появились и поклонники из разных сфер. Как-то летел в Индию на съемки, и меня один известный бизнесмен пересадил в первый класс:
— Ты в «Мурке» сыграл? А что в экономе делаешь?
— Так это я только в кино сказочно богатый!
— Пойдем, рядом со мной место свободное!
Или подходят вчерашние выпускницы:
— Я выросла на ваших ролях!
— Боже, — удивляюсь, — я что, такой старый?!
Это уже аудитория сериала «Закрытая школа». На проекте моих учеников играли почти ровесники — я всего на пять лет старше Павла Прилучного, а должен был выступать таким взрослым дядькой-директором. С Таней Космачевой вообще параллельно пробовались на роли мужа и жены в другой сериал. Поэтому на съемках уходил от них в отдельную комнату, чтобы сохранить дистанцию, и так получилось, что они все сдружились, а я держался особняком. Ребята надо мной до сих пор прикалываются, если где-то пересекаемся: «Привет, директор!»
Девушки после выхода сериала писали письма мешками — с телефонами, адресами, кодами от домофона, чтобы не задерживался внизу. Дежурили у служебного входа в театр. Жена относится к этому с пониманием. А вот ее целовать некоторые даже на сцене боятся — знают, я взрывной, могу и в табло заехать. Один известный артист в шутку пофлиртовал с моей Леной, перешел всякие границы — и сразу в грудь от меня получил (артистов нельзя бить по лицу, так что «рабочий инструмент» я не испортил). Теперь не общаемся.
