Наши артисты, не устаю им это напоминать, не танцовщики, а в первую очередь — именно артисты. Надеждина сотворила уникальный коллектив. И балет был до нее, и фольклор, и опера. Не существовало маленьких бунинских, чеховских новелл в танцевальном жанре. Надежда Сергеевна на основе российской истории и классической школы создала новое авторское явление, маленький спектакль.
Надеждина — балерина Большого театра, ученица Вагановой. Танцевала характерные партии, но однажды, думаю, ей стало тесновато в привычных рамках. Есть талантливые люди, которым необходимо развиваться в разных плоскостях. В годы войны начала ставить для фронта, стала еще и балетмейстером, а потом родилась «Березка». Пришло понимание того, что народный танец и музыку надо беречь так же, как язык. В эстраде, в фольклоре, в классике... Есть же Четвертая симфония Чайковского, там в финале звучит «Во поле береза стояла»! Все это наша история, которая в лихие годы просто пластами уходила...
Мне часто задают вопрос: в какой стране коллектив лучше всего принимали? Везде абсолютно одинаково! И африканцам мы нравились, и корейцам, а как в наш ансамбль были влюблены китайцы! Заболели «Березкой» и создавали собственные коллективы по образу и подобию. Мао Цзэдун не просто был на нашем концерте, а сидел рядом с Надеждиной. Но наиболее взыскательная публика — конечно дома, в России.
На самом деле слава — это петля на шее, ты все время должен соответствовать, быть достойным. Особенно считаться таковым у народа, чьи традиции несешь. Одна из заповедей, доставшихся нам в наследство от Надеждиной, — нельзя останавливаться, надо все время что-то искать. Только так «Березка» не превратится в музей, останется живым организмом.
Надежда Сергеевна никак не могла поставить финал номера «Прялица». И так пробовала, и эдак — не выходит. Месяц репетировали. Приходит расстроенная домой. А у нее помощницей работала очень простая замечательная тетя Паша, пухленькая, божественно готовившая женщина. И вот Паша спрашивает:
— Надежда Сергеевна, ты чего вроде грустная сегодня?
— Талант потеряла, — вздыхает Надеждина.
— Что есть талант? — задает Паша вопрос, достойный Сенеки, и радостно продолжает: — Не брала, Надежда Сергеевна, право, не брала!
Мы Надеждину обожали, несмотря на ее острый язык и оценки, в которых она никогда не стеснялась, впрочем весьма справедливо. Помню, ей не нравилось, как на репетиции поют ту же «Прялицу»: «Ну что вы поете так уныло, как попик махал кадилом?» А сколько таких афоризмов было!
Однажды в вальс «Березка» захотели ввести солисткой актрису, очень красивую, стройную. Но эффектной внешности у нас мало, танец — это зримая песня, слова, выраженные движениями, телом. Музыку надо видеть на сцене, на всех мастер-классах сейчас говорю, что танец начинается с уха. У пришедшей девушки совсем плохо обстояло дело с координацией движений, но хороша была невозможно. Надеждина посмотрела и не взяла, отправила ее восвояси, а потом громогласно на весь зал сказала нам: «Запомните, дорогие мои, тощая корова — еще не газель!»
