Женщины Борю всегда любили, и это чувство было взаимным. Но ничего «жареного» в нашей истории нет. Есть особое ощущение того времени и благодарность за то, что у нас родился и вырос замечательный сын. Филиппу исполнился месяц, а я уже вернулась в «Березку». Вот перед сыном вину чувствовала довольно долго.
После развода личную жизнь устроить не торопилась, жила одна. Конечно, были разные возможные партии — все-таки солистка знаменитого коллектива. Некоторые выказывали свои симпатии через Надежду Сергеевну. Генрих Холодян — архитектор, сейчас работает в Париже — ездил за нами по гастролям, чтобы после вальса «Березка» вручить мне огромный букет белых цветов. Мы не были знакомы, любил на расстоянии, пока наконец не решился попросить Надеждину представить нас друг другу. Но чувство все-таки должно быть взаимным.
Леня, Леонид Смирнов, знал меня давно и однажды пришел в ансамбль в качестве музыканта. Наш союз у Надежды Сергеевны вызвал недоумение: мне же прочили минимум генерала! Но спустя небольшое время она сказала: «Мира, какая ты умная. Как правильно ты выбрала Леню — он удивительный». Сейчас муж — главный дирижер «Березки». Так что нет у меня никакой отдельной от «Березки» личной жизни или судьбы!
Конечно, после рождения Филиппа я, как любая женщина, принадлежать себе перестала окончательно, большая часть меня жила мыслями о ребенке, его будущем. На то, что сын уникально музыкален, обратили внимание в детском саду. Стали показывать Филиппа педагогам, профессорам. И каким! К Анаиде Степановне Сумбатян (среди учеников которой, к примеру, был знаменитый Владимир Ашкенази) еще попасть надо! А устроить ребенка в ЦМШ тогда было ненамного легче, чем теперь. Мир классической музыки консервативен и закрыт.
На прослушивание к Сумбатян сына по договоренности привели ее ассистентки. Филипп был в красной рубашке, с копной белокурых волос — чисто ангел. Петь должен был «Мой Лизочек так уж мал...», но вместо заготовленного исполнил «Моряк вразвалочку сошел на берег...». Причем нарочно грассировал! Выдавал, в общем! Перепел, наверное, весь репертуар, который слышал от мужиков на даче. «Кто это? Мне не справиться с таким темпераментом!» — изумилась Анаида Степановна и отказала.
Через месяц мы снова явились к ней, сын уже был во фраке с бабочкой и послушно запел: «Мой Лизочек...» «Будто бы знакомый мальчик...» — заподозрила Анаида Степановна, но взялась учить. Филипп поступил в ЦМШ, дома у нас появился гувернер, который развивал сына в смежных с музыкой областях. И надо сказать, весьма успешно.
Не помню, с чьего юбилея все началось, но есть у «Березки» одна хорошая традиция — коллег, друзей, деятелей культуры мы поздравляем авторским способом. За основу берем наш знаменитый номер «Прялица», и девушки чистыми, немного наивными голосами поют переложенные в адрес юбиляра короткие стихи. Так поздравляли Моисеева, Светланова, Ростроповича и многих других.
Долгое время вирши писал Виктор Темнов, затем его весьма достойно заменил Филипп. Получалось остроумно и очень тепло. Например: «Хоть «Березка» гастролирует давно, / Сотни залов и театров разных, но / В первый раз в своей истории / Мы поем в консерватории!» Игорю Моисееву так нравились стихи моего сына, что передавал пожелание: «Меня пусть Филипп поздравляет». А юбилеев, к слову, у Моисеева и коллектива всегда было много — даты личные, студии, ансамбля и так далее.
