Поражало Мариуса и то, что именно на зиму приходился петербургский светский сезон, центром которого был театр, где он служил и где на редкость удачно складывалась его карьера.
Петипа танцевал Фабио в балете «Сатанилла, или Любовь и ад», графа в «Своенравной жене» Адана, Фауста в одноименной постановке. Всерьез решив связать судьбу с русским балетом, в 1854 году хореограф женился на танцовщице Марии Суровщиковой — «грандиознейшей особе, которую сравнить можно с самой Венерой».
Суровщикова действительно была чудо как хороша. Петербургские балетоманы бросали к ее ногам шинели и шубы, когда она в непогоду выходила из здания театра. Талантливая балерина стала первой исполнительницей главных партий в постановках своего мужа «Брак во времена регентства», «Ливанская красавица», «Голубая георгина», которые прославили обоих.
Пик их популярности пришелся на 1861—1862 годы — время триумфальных гастролей во Франции и Германии. На сцене Парижской оперы Мария танцевала Лизетту в одноактном комическом балете Пуни «Рынок безвинных», тоже поставленном Петипа, и имела шумный успех. Критика восхищалась: «Она действительно русская. Не стремится ни к прекрасным классическим эффектам французского стиля, ни к теплой и сильной фантазии Италии, ни к испанской ярости. Она — восхитительный каприз, когда-либо существовавший между беспечным безумием и изящной меланхолией, странная смесь, символизирующая славянский дух».
Композитор Джоаккино Россини устроил в честь Суровщиковой обед, созвав на него весь парижский свет. Она танцевала в Версале для Наполеона III, получив в благодарность четыре массивных напольных серебряных канделябра...
Но тем не менее брак Марии и Мариуса, в котором родились дочь Мария и сын Иван, не был счастливым. «Я много способствовал успеху первой жены моей, сделал все, что мог, чтобы помочь ей занять выдающееся положение на балетной сцене, но в домашней жизни недолго мы могли ужиться, — признавался Петипа. — Несходство характеров, а может, и ложное самолюбие обоих скоро сделало совместную жизнь невозможной». В 1869-м супруги разъехались, но разводиться не стали — это было делом хлопотным. Суровщикова покинула императорскую труппу в тот самый год, когда Петипа получил там должность главного балетмейстера.
