— Двум творческим личностям непросто уживаться под одной крышей, не это ли привело семью к распаду спустя почти четырнадцать лет?
Александр: Если намекаете на конкуренцию, то ее не было и в помине. Мы разошлись оттого, что у Оли возникли свои интересы, у меня — свои, да и дочь, как уже упомянул, воспитывалась у бабушек. Все это сыграло с нами злую шутку. Общение с Машей после развода было очень непростым. Но я ждал, понимая, что наступит время, когда у нее появится собственная семья, отношения с мужчиной, родится ребенок и она многое поймет. Так и случилось.
— А где вы встретили вторую жену, переводчицу из Германии Рут Винекен?
Александр: Я был один, такой неухоженный и неприкаянный, учился в Москве, жил у друга в кладовке, своего не имел ничего. Кино практически перестало существовать. Познакомился с Рут, изучая режиссуру на курсе Анатолия Васильева во время работы в «Лаборатории» театра «Школа драматического искусства», она была там вольным слушателем. Рут занималась русским театром. Она талантливый человек, пишет книги, перевела на немецкий труды по режиссуре Анатолия Александровича Васильева. У нее было три дочери: взрослая и две маленькие, моя Маша с ними дружила. Спустя шесть лет семья распалась. Наверное, это стало логичным финалом. Разница менталитетов и желание Рут вернуться в Германию разрушили брак окончательно. Скажу честно: не люблю, когда меня расспрашивают об этом. Давайте лучше вернемся к моей нынешней семье и творчеству.
— Роль Пашки-Америки стала для вас судьбоносной, ведь именно после выхода «Трактира на Пятницкой» страна узнала артиста Александра Галибина.
Александр: Я тогда оканчивал четвертый курс ЛГИТМиКа, но к миру кино посчастливилось прикоснуться раньше — снялся на втором курсе у Семена Давидовича Арановича в картине «...И другие официальные лица». Главную роль играл Вячеслав Тихонов, я — его сына-разгильдяя. А в «Трактир на Пятницкой» вообще не знаю как попал. Просто второй режиссер посмотрел институтский спектакль «Тиль Уленшпигель», где я играл короля, и позвал на пробы. Съемки картины уже начались, притом что главного героя не было. На роль вора-карманника Пашки-Америки перепробовалась, по-моему, вся Москва. Повезло невероятно — я оказался последним и Александр Михайлович Файнциммер меня утвердил. Чувствовал себя абсолютно счастливым. Премьеры ждал с нетерпением, и когда она прошла, популярность обрушилась просто как снег на голову.
— И на взлете актерской карьеры вы ушли в режиссуру...
Александр: Театр долгое время к себе не пускал, а кино... Я много снимался, но однажды вдруг почувствовал, что актерство перестало быть тем, ради чего я туда пришел. Полностью отдавался профессии, а взамен не получал ничего. Стал ощущать, что меня просто эксплуатируют, что кино поглощает. Слава, популярность, узнаваемость — все это есть, но развития при этом нет.
В театр меня впервые пригласил Олег Николаевич Ефремов, посмотрев мои «Три сестры» на Литейном в Петербурге. Вызвал к себе во МХАТ, а я отказался! Считал уже, что мое дело — режиссура, а не актерство. Периодически возникало стойкое желание вообще уйти из профессии, в качестве альтернативы одно время даже рассматривал врачебную специальность, но друзья отговорили. И вдруг в пору внутренних метаний оказался в бывшем Театре Буфф в Измайловском саду Петербурга на спектакле «Серсо», который поставил Анатолий Александрович Васильев, и был настолько потрясен, что захотелось понять, как он это сделал. Решение пришло само: я поступил на режиссерский факультет ГИТИСа на курс Васильева и благополучно его окончил. В качестве дипломной работы выпустил в Санкт-Петербургском Молодежном театре на Фонтанке спектакль «Ла фюнф ин дер люфт», признанный лучшей режиссерской работой 1993 года.
— Создается впечатление, будто вы родились в творческой семье и ваш путь был предопределен заранее, это так?
Александр: Не совсем. Но мои родители действительно необыкновенные люди. Пережили блокаду. У папы в первые же дни при бомбежке погибли мать и отец, и он, девятилетний мальчик, остался с братом семи лет. Всю зиму вдвоем перебивались по подвалам, выжили чудом. Нашли их весной, стали переправлять через Ладогу, но в баржу угодил снаряд. Брат погиб, а папу отдали в детдом. Потом было ремесленное училище... Не очень он любил все это рассказывать.
