«Здесь я хочу сказать несколько слов, — объявил Веронезе. — Понимаете, мы, художники, обладаем теми же привилегиями, что поэты и сумасшедшие...» Инквизиторы вздрогнули.
Упругий ветер дул с моря, небо над головой выгнулось голубым парусом и над Большим каналом кричали чайки. Плыла в солнечном мареве со всеми ее домами и церквями Венеция, веселый, легкий, праздничный город. Жарким июльским полднем 1573 года Паоло Кальяри в задумчивости брел через площадь Сан-Марко. Обычно от его внимательного глаза не ускользала ни одна деталь, будь то сидящая на балконе и расчесывающая свои золотые локоны донна или бросающий на нее томные взгляды щеголь, мальчишка-слуга, спешащий куда-то с большой корзиной и едва не налетевший на влюбленного, или тучная кормилица в белоснежном крахмальном чепце, отчитывающая какого-то оборванца. Даже затейливо осветивший камни мостовой солнечный луч вызывал восхищение художника. Но сегодня он, казалось, не замечал ничего вокруг. Путь его лежал к палаццо Дукале — Дворцу дожей, главному зданию республики, в стенах которого вершились все важные государственные дела.
Давно, в 1553 году, двадцатипятилетний Веронезе не без робости впервые вошел под своды этого дворца. Кем он был тогда? Сыном веронского резчика по камню Габриеле, нелегким трудом старавшегося прокормить многочисленное семейство — жену Катерину и ораву детишек. Подметив в Паоло наклонность к рисованию, отец определил отпрыска в учение к не слишком известному, но мастеровитому живописцу Антонио Бадиле. Мальчик явно выделялся на фоне остальных подопечных, поэтому узнав, что собрат по ремеслу получил заказ на украшение одного из залов Дворца дожей и ищет подмастерье в подмогу, синьор Антонио замолвил за способного юнца словечко, и тот отправился в Венецию. В итоге именно Паоло достались главные сюжеты, хотя он имел еще весьма скромный живописный опыт. Но, видимо, парню удалось ухватить нечто разлитое в воздухе этого удивительного города, и талант веронца пришелся венецианцам по душе.
После Дворца дожей Веронезе — такое прозвище он получил — доверили украшение церкви Сан-Себастьяно, и приходившие посмотреть на росписи сводов восхищались увиденным. Спустя некоторое время веронца в числе других художников позвали исполнить три тондо — круглые по форме картины в библиотеку Сан-Марко. За эту работу уже признанный мэтр венецианской живописной школы Тициан Вечеллио, отечески обняв молодого коллегу, вручил ему награду за лучшую работу — золотую цепь.
