Когда двадцать второго мая, за шесть дней до открытия выставки, Врубель покидал Нижний, оба панно еще висели в павильоне. Их сняли и унесли уже без него. Конечно, Мамонтов заплатил Михаилу обещанный гонорар, но суть от этого не менялась: он негодный художник! Вдобавок оказался в центре скандала. Во всех газетах пишут о дрязгах на выставке в Нижнем. И Надя это прочтет!
После отъезда живописца панно скатали в рулоны и переправили в Москву. Мамонтов настаивал, чтобы Врубель завершил работу: «Греза» практически написана, а над «Микулой» еще трудиться и трудиться. Художник не желал о них ничего слышать и переключился на исполнение другого частного заказа. Савва Иванович между тем договорился с Поленовым и Коровиным, что те под руководством Врубеля закончат «Микулу», а потом насел на Михаила и убедил-таки спешно доработать «Грезу».
«Принцессу Грезу» расстелили на полу в сарае при московском гончарном заводе Мамонтова. В его доме на Садовой-Спасской над «Микулой» трудились Поленов с Коровиным. Выставка в Нижнем уже давно открылась, но все ожидали главного события, назначенного на пятнадцатое — семнадцатое июля: появления там Николая II с супругой.
Незадолго до высочайшего визита Альберт Бенуа получил телеграмму от Витте: государь захотел увидеть работы Врубеля, «а посему повелеть соизволил, чтобы оба панно были выставлены в художественном отделе к его приезду, вследствие сего предлагаю вам немедленно войти в соглашение с Мамонтовым и Врубелем».
К пятнадцатому июля оба законченных панно висели на прежнем месте в павильоне, Бенуа предписали добавить в экспозицию еще около десятка произведений Врубеля. Казалось — победа! Но нет. Государю творчество художника не понравилось. А тюлень Васька понравился, о нем он якобы написал в своем дневнике.
По счастью, Врубеля на выставке, длившейся четыре месяца, не было. Надежда согласилась выйти за него, и молодожены поехали в Женеву — там на лечении находилась вместе с матерью младшая сестра Забелы.
Они повенчались двадцать восьмого июля 1896 года в православном храме и тотчас отправились в Люцерн, где провели медовый месяц в пансионе с видом на озеро. Забыто злосчастное панно, все дрязги. Все забыто. Его Греза наконец-то пришла на корабль! Можно ли быть счастливее, чем они? Михаил запретил себе думать об этом — ведь счастье легко спугнуть...
