— Героиня «Ищейки» похожа на тебя?
— Она — за правду. И я такая же: не умею оставаться безразличной. Когда вижу несправедливость, обязательно влезу. Вступлюсь за ребенка, если на него кто-то орет. Скажу молодому парню: «Будьте мужчиной!» — если не уступает место пожилому человеку. Стану стучаться в квартиру, если услышу, что там дерутся... Говорю все, что думаю, а у этого могут быть последствия.
— Где проходили съемки?
— В Геленджике. Вместе со мной поехали и сыновья, за ними присматривала моя мама. Они купались, загорали, подружились с местными мальчишками. Попросили папу (Сева, мой муж и папа сыновей, прилетал к нам из Москвы на выходные) купить им геологические молотки: затеяли раскопки. Миша, старший, прочел в энциклопедии, как их правильно проводить. Мальчишки по утрам спешили на раскопки, а я — на съемки.
Снимали мы летом, в самое пекло. Жара за сорок градусов — мозг плавился в прямом и переносном смысле, а еще и текста немало. Саша Макогон, Андрей Казаков и другие замечательные коллеги и партнеры подшучивали надо мной: «Вот, Аня, каково это — играть главную роль. Ну, вперед, иди трудись. А мы купаться!» Но купались они тоже нечасто — снимали бодро и свободного времени почти не было.
Мой агент, заранее понимая объем роли, добилась, чтобы мне выделили вагончик — современный, с кондиционером. Искали его по всему побережью, привезли на площадку. И что вы думаете? За съемки я в него заглянула всего несколько раз — даже во время часового перерыва не было сил туда тащиться. Зато съемочная группа радовалась — по очереди заходили охладиться.
Единственное, что спасало от жары и усталости, — что могла проплыть несколько километров в море после смены. А потом нужно было идти и осваивать до ночи огромное количество текста к завтрашней съемке.
