Она объясняла себе эти настроения отсутствием в здешних местах пролетариата и слабой агитационной работой, но сомнения оставались: а так ли все идет?
Инесса Федоровна регулярно просматривала газеты, которые, не стесняясь, информировали о кровавых чистках, проходящих в стране. Конечно, она не видела приказов Ленина, подобных, например, такому: «...Навести тотчас массовый террор, расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т. п.». Но увидев в строчках хроники краткий отчет об исполнении этих приказов, не могла не задуматься: речь-то идет о тех самых несчастных женщинах, помочь которым она пыталась двадцать лет назад.
Ей было страшно за детей. Глядя на Андрея, Инесса вновь и вновь задавалась вопросом: хорошей ли она была матерью? Да, как ей казалось, она обожала сыновей и дочерей. Но выбрав когда-то путь революционной борьбы, Инесса обрекла их на страдания. Тюрьмы, ссылки, эмиграция — все это влекло за собой годы вынужденной разлуки. А какое будущее было им уготовано? Гибель в котле мирового пожара?..
А еще Арманд представляла себе скорое возвращение в Москву, но прежней уверенности в том, что новая жизнь даст возможность соединиться с Лениным, уже не было.
Вот последняя запись, сделанная ею в дневнике одиннадцатого сентября 1920 года: «...Поражает меня, как мы далеко ушли благодаря революции от прежних романтических представлений о значении любви в человеческой жизни. Для романтиков любовь занимает первое место в жизни человека, она выше всего. И еще недавно я была гораздо ближе к такому представлению, чем сейчас. Правда, для меня любовь никогда не была единственным. Наряду с любовью было общественное дело. И в моей жизни, и в прошлом было немало случаев, когда ради дела я жертвовала своим счастьем и своей любовью. Но все же раньше казалось, что по своему значению любовь имеет такое же место, как и общественное дело. Сейчас это уже не так...»
Обстановка в Кисловодске становилась тревожной, и из Москвы пришел приказ: товарища Арманд и еще несколько человек перевезти военным эшелоном в Нальчик. Инесса Федоровна отказалась его выполнять, она считала, что среди пациентов санатория есть более нуждающиеся в эвакуации большевики. Но командующий гарнизоном категорически возразил: «Товарищ Арманд, мне дан приказ, и я должен его выполнить, даже если придется прибегнуть к помощи красноармейцев».
Дорога была тяжелой. Приходилось отстреливаться от бандитов. Ночевали прямо в вагоне. Затем на двое суток застряли на какой-то станции. Выгребные ямы там давно не чистились, мухи летали над ними тучами. Питались овощами и фруктами, купленными у привокзальных торговцев.
