Простились на семи ветрах — у большого сенного сарая на Волхонском шоссе, куда Ники приехал из военного лагеря. Он прижал к губам ее ладонь, и она замерла, стараясь всем существом впитать это последнее прикосновение. В следующую минуту все было кончено.
Тридцатого января 1921 года из церкви Архангела Михаила в Каннах вышла скромная процессия — несколько элегантных мужчин и женщина, немолодая, но по-девичьи стройная и стремительная в движениях. Судя по прижатому к груди букетику белых цветов, она только что обвенчалась с державшим ее под руку высоким сухощавым господином. Рядом шагал долговязый юноша, чье сходство с новобрачными не оставляло сомнений в том, что это их сын.
«Вечером прошу всех к нам на виллу», — сказала дама, усаживаясь с мужем и сыном в такси и по очереди кокетливо подавая руку для поцелуя провожающим. Когда машина тронулась, она обернулась и стала махать на прощание. А потом устало откинулась на спинку сиденья автомобиля и прикрыла глаза.
Ну вот, кажется, и все. В долгом марафоне, на который ушла большая часть жизни, можно наконец поставить точку. Она — законная жена члена российской императорской фамилии великого князя Андрея Владимировича, без пяти минут княгиня. Правда, чтобы обрести законный титул, потребовалось пять лет. И пусть сейчас злые языки твердят, что Кшесинская получит вместо конфетки блестящий фантик, что титул, которого она столько лет добивалась, теперь, после победы большевиков, — пустой звук, ей наплевать. Она скоро станет княгиней. И точка! Ах, как все-таки жаль, что папа не дожил до этого дня и никогда не узнает, что дочь вернула их роду когда-то утерянный титул. О, как торжествовал бы сейчас Феликс Янович, как гордился бы своей Малечкой!
Рассказы о том, как зависть родственников, задумавших отобрать у его деда титул и богатство, заставила того еще в ранней юности бежать из Польши во Францию и скрываться под чужим именем, Матильда Кшесинская слышала от отца с детства. Интрига родни удалась: все бумаги, подтверждавшие, что Войцех Красинский на самом деле дворянин и богатый наследник, были уничтожены и после возвращения на родину ему вместо громкого титула пришлось довольствоваться ничем не примечательной фамилией.
Впрочем, благодаря разнообразным талантам отпрыски старинного рода вскоре сделали и эту фамилию весьма известной: сын Войцеха стал скрипачом-виртуозом и певцом — солистом Варшавской оперы, а внук Феликс — блестящим танцором. Император Николай I, бывший большим поклонником мазурки и краковяка, выписал Феликса Кшесинского в числе других танцоров-варшавян в Петербург, где тот в итоге и осел после женитьбы. Младшая дочка Матильда, или, как ее называли в семье, Маля, была любимицей отца и с детства пропадала вместе с ним за кулисами Мариинского театра. Всех своих детей Феликс Янович отдал учиться на балетное отделение Императорского театрального училища, выхлопотав для них право жить дома с родителями, являясь в учебное заведение только на занятия. Осенью 1880 года вслед за сестрой и братом отправилась в дом номер 2, расположенный на Театральной улице, и восьмилетняя Маля.
