Отец давно был утвержден на главную роль в фильме «Зимородок», но съемки все никак не начинались. Режиссер Вячеслав Никифоров и автор сценария (он же автор и одноименной повести) Юрий Яковлев несколько месяцев безуспешно искали актера, который сыграл бы Зимородка в юности. Приехав по делам из Минска (картину планировали снимать на «Беларусьфильме») в Москву, они заглянули к отцу. Сидят на кухне, прикидывают, кого еще позвать на пробы, и тут вхожу я — хипповый до невозможности: с волосами ниже плеч, в джинсах, штанины которых украшены цепями и разноцветными лампочками.
— Владимир Яковлевич, да зачем же нам кого-то искать?! — всплескивает руками Никифоров. — Вы с сыном так похожи!
Отец хитро улыбается:
— Ну что, Сашка, снимешься в кино?
— Да ты что, пап? Какое кино?! Я вообще только на минутку домой забежал — ребята новый диск Pink Floyd достали. А кого играть-то надо?
— Партизана.
— Это волосы постричь придется? Не-е-ет! Ни за какие миллионы!
Как им троим удалось меня уговорить, до сих пор удивляюсь. Хорошо помню, как сидел на балкончике киностудии и плакал, глядя вслед кудрям, которые ветер подхватывал из-под ножниц парикмахера.
Удивительно, но перед камерой я нисколько не тушевался. Может потому, что воспринимал съемки как разовое приключение и возможность в очередной раз повыпендриваться перед друзьями и девчонками. На премьеру позвал ползала — в том числе приятелей-хиппарей, завсегдатаев знаменитой плешки возле магазина «Российские вина» на улице Горького. Кстати, однажды гоп-компания, в которую я входил, удостоилась быть упомянутой «Голосом Америки». Ведущий радиостанции поведал слушателям, что в Москве существует хип-движение, которое возглавляют Юрий Бураков по прозвищу Солнце и Валентина Сорокина по прозвищу Ринга, а среди активных членов числится сын знаменитого актера Владимира Самойлова Александр, он же — Сэм.
Помню, как патлатая гогочущая компания ввалилась в кинотеатр «Октябрь», где проходила премьера, и растерянно-горестный взгляд отца... Фильм начинался моим крупным планом, который прошивает автоматная очередь. Мама заплакала, а сидевшие несколькими рядами выше приятели заржали: «Гы-гы, смотри, Сэма убили! Все, больше его не покажут! Пошли покурим, а к банкету вернемся!»
Никто, конечно, не ушел, и на протяжении всей картины в зале стояла тишина. После показа парни жали мне руку: «Хорошее кино. Молоток, Сэм» — и были серьезны как никогда, а в глазах наших беззаботных подружек-хохотушек стояли слезы...
Прошло немного времени после премьеры «Зимородка», и мне позвонили с Киностудии имени Довженко — позвали на пробы в телевизионный фильм «Как закалялась сталь» на роль Павла Корчагина. Большим книгочеем, несмотря на старания мамы, я в ту пору не был, но роман Николая Островского не просто любил — многие главы знал наизусть. И вот теперь представилась возможность сыграть Павку.
