— Приходишь утром на репетицию и говоришь: «Здравствуйте, Станислав Сергеевич, я пришла спасать ваш спектакль!» — напутствовал меня Иосиф Леонидович с самым серьезным выражением лица.
Конечно, так я говорить не стала. В первый день репетиции вообще промолчала как рыба. Заговорила только тогда, когда спросили мое мнение. Так я начала работать с Говорухиным.
В самом начале нашего общения, помню, в перерыве спустились в кафе выпить кофе. Сидим за столиком, беседуем, вдруг Станислав Сергеевич берет салфетку и очень методично стирает с моих губ помаду. «Чтоб я больше не видел», — говорит. Никогда не злоупотребляла косметикой, все было чуть-чуть подкрашено... Но я почему-то не возмутилась. В этом его жесте было столько мужской самоуверенности, что мне даже понравилось. Потом я привыкла к тому, что рядом со Станиславом Сергеевичем можно ожидать чего угодно. Но тот его жест очень повлиял на меня, я ни разу больше не накрасила губы, пока мы репетировали. А в конце концов и совсем перестала краситься.
— Вас тогда называли главным цербером в прайде Говорухина. Был роман?
— Ну какой из меня цербер? Нет, я даже влюблена в него не была. Для меня Станислав Сергеевич — действительно учитель, может быть, главный учитель в моей жизни. Но есть у него талант, возможно, присущий всем сильным мужчинам, — он может обаять до полной парализации воли. Как удав кролика.
В команде Говорухина, кроме бессменного Валентина Гидулянова, мужчины как-то не приживаются. Думаю, это не случайно... У женщин к Станиславу Сергеевичу особое отношение, которое его абсолютно устраивает. Я увидела это собственными глазами еще в той же «Школе современной пьесы». В старом здании театра внизу было кафе. Так вот, Станислав Сергеевич, собираясь пообедать, приглашал с собой всех актрис, художественно-постановочный состав, администраторов, а иногда вообще посторонних дам, случайно встреченных на лестнице в кафе. Со стороны это выглядело забавно. Идет, к примеру, девочка-билетер. Говорухин командует: «Обедать!» — и она послушно вливается в яркий женский коллектив, движущийся по направлению к кафе. Угощал он всех. И вот когда в кафе сидит Говорухин, а вокруг него 5—7—9 дам — ну чисто знаменитый кадр из «Белого солнца пустыни»!
Конечно, Иосифу Леонидовичу в своем собственном театре видеть подобные картины было тяжеловато. Его актрисы, ассистентки, художницы, придерживая юбки, как крыски за дудочкой, семенят за Говорухиным! Почему юбки? Потому что Говорухин консерватор и не любит, когда женщины ходят в брюках. Если шествие проходило мимо самого Райхельгауза, на ходу тараторя: «Есифлеонидыч…здра…», переживания его просто бросались в глаза.
