Мне кажется, вторую половину жизни ты будешь много играть. Я это вижу… — как-то сказал ему Бернес.
И он оказался прав! Но это было во второй половине папиной жизни, а в первой случилось следующее: мама с папой чуть не разошлись.
К тому времени они уже работали в Вологде. Я училась в третьем классе, когда бабушка решила меня к ним отправить — «склеить семью». Я ужасно не хотела ехать к родителям. У меня в Смоленске — дом, уроки музыки, подружки, сестричка Любочка. Бабушка вкусно кормила-поила, косички заплетала, в школу провожала.
У меня до сих пор хранится книжка, которую написала обо мне бабушка, заказав иллюстрации одному художнику. Она называлась «Алена Бубенко». Дело в том, что свою фамилию в детстве я не выговаривала и вместо «Пуговкина» произносила — «Бубенко»…
В Вологде родители жили в комнате в двухэтажном, заселенном как улей общежитии. Длинный коридор с вечно дребезжащим телефонным аппаратом, кухня с плитой и несколькими столами. В крошечной комнатке помещались только родительская кровать, обычный стол, в углу — моя раскладушка. Мама определила меня в школу, на этом, собственно, забота закончилась. Им все время было некогда: мама вся в искусстве, папа в кино снимается. Он приезжал к нам наездами, все время пропадая на съемках.
Из школы я возвращалась сама. Мама оставляла еду на столе или просила сердобольную соседку накормить меня. Конечно, той заботы, какой меня окружала бабушка, уже не было…
Моя жизнь у родителей была несладкой. Ощущение тоски и ужаса осталось до сих пор... Самые тяжелые воспоминания — о том, как бешено папа ревновал маму. Он был по натуре настоящий Отелло! Стоило маме не в ту сторону посмотреть, с каким-то актером на сцене поцеловаться, — и все! Страшные, дикие сцены ревности происходили на глазах у соседей.
Да и при мне они бесконечно выясняли отношения. Я сильно похудела, ревела без причины, а потом и вовсе перестала учиться. От сильных головных болей постоянно пропускала занятия в школе. Мама каждый раз писала объяснительные записки: «У моей дочери, Елены Пуговкиной, болела голова».
Однажды в общежитие пришла моя учительница, видимо, решила проверить, почему ребенок так запустил школу?
Я лежу на раскладушке, голова раскалывается, тошнит. Учительница оглядела наше «жилище» и, думаю, все поняла: девочка не обманывает. А родителей, видно, мало волнует, что дочь пропускает занятия…
Как-то после занятий учительница предложила: «Давай я с тобой буду заниматься». И никогда не расспрашивала, почему у меня болит голова.
А моей голове было от чего болеть. Я жила с постоянным чувством страха: а вдруг опять начнется скандал? Однажды, помню, папа в приступе ревности гонялся за мамой по всей квартире с кулаками.
Даже с плиты сковородку схватил. Я забилась в угол, обняв сшитую бабушкой тряпичную куклу. И сидела там, обливаясь горючими слезами, пока соседка не увела к себе…
Ровно через неделю лежу на своей несчастной раскладушке, открываю глаза и вижу картину: отец стоит на коленях перед мамой и целует ей руки, а рядом с ним огромный мяч в разноцветную полоску. Я такой красоты в жизни не видела! Мы же в бедности жили. Никаких игрушек у меня не было. Вдруг папа подходит ко мне и протягивает это полосатое чудо! Как знак любви, примирения. До сих пор помню, какую радость тогда испытала. Мне казалось, этот мяч больше меня в два раза!
Спустя год приехала бабушка и забрала меня обратно в Смоленск.
Увидела мое осунувшееся лицо, оценила обстановку, повздыхала и увезла. Она поняла, что забота об общем ребенке семью так и не склеила. Родителям было совсем не до меня. Они все время выясняли отношения между собой…
Очутиться в родном доме было невероятным счастьем. Снова моя любимая школа, девочки-подружки во дворе, дедушка с бабушкой…
Это был последний раз, когда бабушка отдала меня родителям. Нет, пожалуй, не последний… Когда мне исполнилось 15, она выпустила меня из рук уже насовсем. То уже другая страница моей жизни…
Но это совсем не значит, что я не любила родителей. Я скучала и ждала их приезда, они мне казались неземными существами, особенно мама.
