В Москве мы какое-то время жили без прописки... Вначале у друзей, потом снимали. Вовку отдали в загородный интернат при хоре имени Свешникова. Уже тогда стало ясно, что у сына необычный голос. К тому же он уже что-то сочинял. Помню, Петрович на диване отдыхает, а Вовка на кухне «упражняется». Слышу, Петрович ему кричит: «Что ты там мяукаешь? Закрой дверь!» Покоя с ним не было. Не успеем вернуться с гастролей — тут же раздается звонок из интерната: «Ваш мальчик, ваш мальчик, и... та-та-та. Такой-сякой!» Помню, однажды его завуч пристыдила: «Что, собираешься, как твои родители, на балалайках вечно играть?» Вовка оскорбился: «Да вам до моих родителей расти и расти!»
— Первую любовь сына помните?
— Первый раз он меня познакомил с девушкой, когда в шестнадцать лет в фильме «Выше радуги» спел за главного героя песню «Зурбаган».
На съемках была масса девчонок. Одна из Прибалтики Вове приглянулась.
Дело было в «Лужниках» на концерте. Смотрю, Вован с девушкой идет. Красивая, длинные светлые волосы, в туфельках на высоких каблуках. На Вовкину девушку прибежали поглазеть артисты. Мне тогда не очень понравилось ее поведение. Вовке я об этом не сказала, а с Петровичем поделилась. «Знаешь, есть способ узнать, будет тебе верна девушка или нет. Глаза у нее странные… Стреляет по сторонам, ловит взгляды мужчин. Оценили ее или нет…»
Холодище, кстати, стоял жуткий. А на ней только джинсы с подтяжками да майка до пупа. «Мам, — спрашивает Вова, — у тебя есть что-нибудь накинуть? Мы в кафешку пойдем, ей холодно».
Я свою белую толстовку, которую только что из-за границы привезла, и отдала. Прошло время. Девочки той что-то не видно. Как-то спрашиваю Вовку: «А где она?» — «Да мы расстались…» — «Может, кофту мне вернет?» Кофту свою я больше так и не увидела... Да мне и не жалко!
— Следующей уже была, наверное, Кристина?
— В принципе я больше никаких постоянных девочек рядом с ним не видела. Вовка к тому времени уже поступил в музыкальное училище. В его группе были одни девочки. Уж как они все старались ему угодить! Баловали своего единственного кавалера — он вообще не учился, за него писали все контрольные работы. А Вова был занят своими тусовками. Вокруг него всегда толпа друзей. Где-нибудь заработает — и тут же всех ведет кормить-поить...
С Кристиной они познакомились на новогоднем «Голубом огоньке». У Вовы это было первое в жизни телевизионное выступление, он исполнял песню Петровича «Чарли Чаплин». Вовка подошел к подготовке номера со всей серьезностью. Специально с группой ребят разучил танец. Мы всей семьей пытались его одеть. Я свои белые концертные штаны предложила. Он надевает. «Нет. Смешно! Коротки!» А мне кажется, что хорошо, у Чарли же все штаны короткие. Пытаюсь свою кофту на него нацепить, а он — ни в какую! В результате надел кеды и маечку, в которой ножницами проделал дырки. К слову, он потом и Кристине все джинсы и майки дырявил мастерски.
В Новый год сидим с Петровичем у телевизора и переживаем: покажут их «Чаплина» или вырежут? Уже час ночи, а номера все нет. В самом конце передачи наконец показали.
А когда пошли титры и все гости «Огонька» стали чокаться шампанским, камера дала общий план. Гляжу — к столу, где сидят Алла Борисовна с Кристиной и Володей Кузьминым, мой Вова подходит и что-то говорит Пугачевой… Я так и обмерла!
Как оказалось, за три съемочных дня «Огонька» Вова не только успел познакомиться с Кристинкой, но и уговорить Аллу отпустить дочь с ним на вечеринку. Мне Кристина потом рассказывала: «Мама никогда до этого меня не отпускала, а тут поддалась Вовиному обаянию!» Как сын смог уговорить Пугачеву? Подошел к Алле и сказал: «Можно я заберу Кристину на дискотеку потанцевать?» — «Можно, но только чтобы в одиннадцать была дома!» — неожиданно согласилась Пугачева. Во-первых, Алла прекрасно знала, чей он сын, во-вторых, он был ей симпатичен...
С тех пор у них пошло-поехало.
Вове было девятнадцать, Кристина училась в десятом классе. Иногда сын просил: «Мам, подкинь деньжат Кристине на цветы». Однажды звонит: «Мам, вы там не пугайтесь, я сегодня приведу Кристину». Я чуть в обморок не упала, хотя уже знала, что они встречаются…
Сели за стол. Поговорили. Стемнело. Вова вдруг говорит: «Мама, уже так поздно…» Я в ответ: «Куда же Кристина на ночь глядя пойдет? Пусть остается». Мне и за Вовку было страшно: ну как он пойдет ее провожать? Машины у него не было…
И Кристина осталась у нас ночевать. Смотрю, они и дверь закрыли... Сидим с Петровичем на кухне, переживаем. То к их двери на цыпочках подойдем, то обратно крадемся. Что делать? А если Алла позвонит?
