— Понятно. В кино вашим голосом говорят многие, совершенно разные актеры: это и Жерар Депардье, и Аль Пачино, и Роберт Де Ниро, и Бернар Фарси, и Алек Болдуин... Кто-то из них вам близок?
— В каком смысле?
— Как актер или, быть может, как человек?
— Хорошие актеры мне все близки, а лично я не знаком ни с одним из них. Так что не могу сказать, что знаю их. Я с ними работаю, они мои партнеры. Я вижу, что тот или иной актер делает в кадре, и пытаюсь его разгадать. Не всегда это получается сразу, но разгадываю обязательно.
— Разгадать — как, что это значит?
— Разобраться, почему он играет свою роль именно так, а не иначе. Если актер хороший, он мне всегда понятен, потому что я такой же профессионал, как и он.
Кстати, озвучка есть разная. Одно дело липсинг — когда надо просто читать русский текст, скажем так, поверх английского или французского, чтобы он синхронно совпадал с артикуляцией актеров. Высший пилотаж здесь, когда ты как бы перестаешь слышать меня, а слышишь прежде всего актера на экране и понимаешь, что он говорит! К этому необходимо стремиться, я к этому стремлюсь, и у меня это получается.
А есть еще дубляж, что уже совсем другое. Это более глубокая озвучка, где мне требуется фактически работать вместе с тем, кого я озвучиваю, пытаться войти в его роль, при этом не мешая ему.
Последнее чрезвычайно важно. Потому что многие актеры, кто занимается у нас дубляжом, особенно среди молодых, пытаются исправить «своего» актера, доиграть, переделать его под себя. И тогда получается полная ерунда, делать этого нельзя. Тот актер уже сыграл свою роль, он уже за это получил деньги, с ним работал режиссер, он уже навечно на этой пленке или на этой цифре, и изменить его уже невозможно. Поэтому когда ты начинаешь его исправлять, возникает диссонанс. Многие этого не понимают.
— Липсинг, дубляж — как все, оказывается, интересно в этой озвучке!
— Да, но я все реже ею занимаюсь. Она отнимает слишком много времени, денег за эту работу платят мало, а мое время очень дорого стоит.
Дело в том, что на данный момент я в своем Малом театре играю примерно по 15—16 спектаклей в месяц. Плюс к этому два-три антрепризных спектакля. Плюс записи аудиокниг: сейчас, например, читаю Агату Кристи, потом возьмусь за Александра Куприна, Михаила Зощенко, затем пойдет современная российская проза, в очереди у меня стоят десятки разных авторов! А всего на сегодняшний день я записал около 600 книг.
— Работа над какой книгой запомнилась больше всего?
— Даже думать не надо — над «Гарри Поттером», это ведь семь томов, 150 действующих лиц, которые все абсолютно разные. Это и женщины, и мужчины, и гоблины, и великаны, и мальчишки, и девочки, и змеи, и шахматные фигуры — да кто угодно. Свой голосовой аппарат разработал так, что мало не покажется! Когда закончил работу, сказал: «Теперь я могу в театре, сидя на стуле, сыграть трагедию с убийством, не двигая ни рукой, ни ногой!» (Смеется.)