— Девочка, у тебя билетик-то есть?
Она отвечает:
— Есть, — и показывает свой билетик.
Я продолжаю:
— А, ну ладно. А деньги-то у тебя есть?
Она опять отвечает, что есть. Тут я прошу их мне показать. Она достает золотой. Я его забираю и ухожу на сцену. Она бежит за мной и говорит:
— Карабас Барабас, отдайте мою монету! — и таким образом мы вместе с ней начинаем заводить зал.
И зал заводится. Все начинают кричать:
— Отдайте монету!
Я говорю:
— Подождите, давайте разберемся. Если я забрал у нее монету, она моя.
Зал кричит:
— Не-е-ет!
Я спрашиваю:
— Так что, монету надо отдать?
Все:
— Отдавайте!
Я говорю:
— Ну ладно, забирай и иди.
Тоня идет на свое место и досматривает первый акт до конца.
Во втором она уже появляется на сцене в образе лягушонка вместе с другими лягушками, которых играют студенты «Щепки», и черепахой Тортилой. Наши замечательные студенты в этом спектакле вообще много кого еще играют — и кукол, и стражу. В конце спектакля лягушки поднимают дочь на руках из-за куста, и она отдает Буратино золотой ключик.
— Сейчас-то ваша дочь выходит на сцену, и, надо думать, с удовольствием, а если, повзрослев, она остынет к театру?
— Вот именно. По этому поводу отвечу вам так: если я увижу, что у нее есть театральный талант, я всячески буду способствовать, чтобы она его развивала.
— Пока, стало быть, вы его в дочери не видите?
— Это можно будет разглядеть лет через пять-шесть, не раньше. Сейчас все это — лишь детская игра. Хотя то, что дочь делает на сцене, она делает хорошо.
Но если я увижу, что все это ей создаст проблемы, буду всячески от театра отгораживать. Потому что вижу, какие трудности там у актрис, которым не дают ролей, поскольку их просто нет. Это же беда, когда нет работы.
