— Малый театр — театр Александра Островского, в его репертуаре чуть ли не все пьесы этого величайшего драматурга.
— Абсолютно точно. Хотя когда я однажды сказал, что Александр Островский — лучший драматург в мире, на меня сильно обиделись. По моему мнению, все остальные — и Шекспир, и Лопе де Вега, и Тирсо де Молина — идут после нашего Островского. Островский — это такая глубина, из которой можно черпать вечно. Его постижение психологии человека уникально. Не говоря уже о том, что Александр Островский наш, он у нас в крови.
— Жаль, правда, что его так бездарно преподают в школе, пьеса «Гроза», по-моему, всем давно оскомину набила!
— Точно, помню, какое чудовищное у меня было ощущение от Островского, когда мы учили «Луч света в темном царстве». Я ненавидел Островского, хотя я его тогда не знал. Теперь, надеюсь, понимаю его больше.
— Из всех спектаклей по пьесам Александра Островского, в которых вы заняты, есть особо любимые?
— Да в общем-то все они любимые. Просто есть спектакли, которые я играю с большим удовольствием, а есть — которые с чуть меньшим.
Я также, к слову, очень люблю Николая Гоголя, в спектакле «Ревизор» играю уже больше 20 лет. Казалось бы, должно надоесть! Но, знаете, нет. Как только выхожу на сцену, я преображаюсь, оживаю, как старый конь на военном параде! (Смеется.)
— Когда вы стали народным артистом, это что-то вам дало? Может, изменило вас, вы стали по-другому ходить, стали по-другому смотреть на всех, свысока?
— Нет, ничего не прибавило, ничего во мне не изменило. Народу, по-моему, вообще по барабану, народный ты или заслуженный, они этих рангов не понимают. У них критерий иной: нравишься — не нравишься.
Кому было не все равно, что я стал получать высокие актерские звания — сначала заслуженного артиста, потом народного, так это моему папе, он говорил: «А ты был прав, браво, браво!» Отец гордился мной, собирал вырезки из газет и журналов обо мне. Кстати, он-то, по-моему, первым и сообщал мне о моих успехах. Я всем этим мало интересуюсь. В театре, например, вообще последним узнаю все закулисные новости.
— Почему, безразлично?
— Оно может быть и «различно», но я не считаю это важным.
— С вашей точки зрения, как сегодня относятся у нас к актерам: ими восхищаются, их любят, им завидуют?
— Я думаю, сейчас, в сегодняшней России, актеров любят, завидуют им и многие по незнанию их ненавидят.
— Ненавидят?
— Именно. Потому что людям кажется, что актеры слишком много зарабатывают. На самом деле среди актеров в России есть, пожалуй, 150—200 человек, которые реально получают баснословные деньги. В Америке таких людей на порядок больше. Однако там никто не кивает зло в их сторону и не судачит о них, не ставит им их гонорары в укор. А у нас почему-то считают, что 200 тысяч рублей за съемочный день — это много, это нечестно.
