— Надолго хватит этого забега, азарта, денег?
— На ближайшие три года я вижу перспективу, вектор вниз не пойдет.
— Как выбрать, где сниматься, а где нет?
— Ты не можешь все просчитать. Иногда достаточно имени режиссера. Но есть случаи, когда хочется знать больше. И тогда я выслушиваю мнение тех, кого тоже пригласили. Потому что себя знаю: я могу очароваться, читать сценарий, уже играя его в воображении. Придумываю что-то интересное, и мне потом жаль расставаться... А потом прихожу и вижу: режиссер слабый, денег нет, то есть их не видно в кадре. Ты видишь, что это совсем не та локация, не та квартира, которая должна быть, не те костюмы. А ты уже «попал» — договор подписан. Поэтому надо поболтать заранее с партнерами: «Ты читал? Как тебе?» И конечно, просто необходимо, чтобы прочитала жена.
— Часто она обламывает ваши мечты и ожидания?
— Да, Лена часто говорит: «Не нужно тебе это», — и приводит очень разные аргументы. Иногда такие, которые нельзя озвучить, но они самые точные.
Был случай, когда мне казалось, что неплохо должно получиться, а потом я сидел в зрительном зале на просмотре и думал: «Мама, роди меня обратно, что я наделал!» Я с перебором реагирую, когда вижу, что не получилось. Мне кажется, жизнь кончилась, позор, стыд, из профессии надо уходить.
— Каким способом вы выходите из такого состояния?
— Если вляпался, мой следующий проект будет как исправительные работы. Я буду очень хорошо «сидеть», как в тюрьме. «Отсижу» так, чтобы попасть под помилование — так буду сниматься, так стараться, чтобы заработать профессиональную реабилитацию! И это успокаивает. Я же не пью. Так бы можно было бы нажраться с горя, в запой уйти.
— Вы так часто в своих интервью говорите, что не пьете, а как же снимаете стресс?
— Ну вот что значит я не пью? В завязке и не пью — это разные вещи. Я никогда не был в завязке, потому что не был пьяницей. Могу выпить в неделю 50 граммов виски для настроения, и этого достаточно.
А как я снимаю стресс? Тяжело. Не снимается. Стресс гнать надо от себя. Я иду в мастерскую, у меня там лежат всякие заготовки, долго на них смотрю, и вот наступает день, когда прихожу туда, беру кусок дерева и начинаю с ним чего-то делать. Причем иногда не знаю даже, что получится. Когда работаю руками, я быстро абстрагируюсь. В это время ты не думаешь ни о чем, кроме этого конкретного дела.
— Какие ваши столярные достижения? Я видела ваш прекрасный столик, который вы сделали из корня туи.
— Да, это красиво. Я его подарил другу... Еще сделал набор напильников с ручками из рога оленя. Я ножи в последнее время делаю и знаю — все на подарки. Это такая часть мужского коллекционирования. Я все время чего-то мастерю. Но времени мало. Если у меня смена заканчивается, я домой приезжаю в 11 вечера. Ну какая мастерская?
— Насколько вы спонтанны в том, чтобы удовлетворить какие-то свои желания? Хочется поесть — поел, хочется погулять — погулял...
— Я абсолютно спонтанный.
— В этом кайф?
— Конечно! Какой кайф нарушить диету! Потрясающе... Но рядом есть жена, и это проблема: она не ослабляет контроль над количеством съеденного и выкуренного. Она все время говорит: «Количество съеденного — вот главная проблема. Ну посиди 20 минут после еды: а вдруг ты наелся?»
— Что вы еще любите? Куда вас еще спонтанно может потянуть, кроме холодильника?
— Что-нибудь купить. «Что-нибудь» — здесь главное слово.
— В Интернете?
— В Интернете. Я идеальный объект для любой рекламы. Столько ее сам сделал и про нее знаю все, но ведусь на картинку. А вы же знаете, Интернет отслеживает пристрастия. Посмотри два раза ножик — и все, ты завален картинками ножиков. Вы не представляете, это невероятный бизнес в России, оказывается, столько потрясающих мастерских, где их делают.
