— Кто из артистов восхищал вас в женских образах?
— Олег Табаков, Александр Калягин, Дастин Хоффман.
— Как вы думаете, почему им так блестяще удавалось играть женщин, не становясь при этом ни пошлыми, ни двусмысленными? Они делали это дико талантливо...
— Все эти артисты с довольно богатой личной биографией, они женщин очень любили, обожали и преклонялись перед ними. И дам в их жизни было много. Хотя, наверное, говорить это я не вправе, там же жены... Но у них нельзя отнять того, что женщин они знали! И еще один очень важный нюанс: в тот момент, когда они играют, они испытывают то самое главное актерское чувство, которое должно сопровождать актера в роли, — удовольствие от того, что они делают. Это самое продуктивное ощущение, когда ты на сцене или в кадре. Ты можешь с неохотой напяливать одежду, парик, гримироваться с мыслями: «Что это? Ну зачем?» А в тот момент, когда входишь в кадр, должен думать, что ты лучший.
— А если не на площадке, кто вас восхищает в этой жизни? У вас ведь много встреч, круг огромный.
— Огромный, а друзей — раз-два и обчелся. Жена друг. Мои дети — друзья. Моя собака. У меня сейчас маленький мальтезе Пончик. Люди, у которых мы его брали, сказали, что откликается он на эту кличку, и мы ничего не стали менять. Наглый, своенравный, умный, хитрый, отвратительно воспитанный любимый пес.
Он безумно нас любит и никого к нам не подпускает. Эта маленькая собака порвет любого человека, если он попытается сесть рядом со мной или с Леной. Но его хозяйка — жена. Как только она уходит в магазин или по делам, Пончик ложится под дверь, даже если из-под нее дует и за дверью минус 25, и ждет, не сходя с места, столько часов, сколько ее не будет. Когда мы уезжаем в командировку, на съемки или отдохнуть и Пончик остается с детьми, он не ест двое суток.
— Говорят, собаки не знают, вернется хозяин или нет.
— Да, у них нет чувства времени, ты можешь прийти через десять минут, он тебя встретит так, как будто тебя не было год. В этом заключается природа их восторга: когда человек возвращается, собаке кажется, что прошла вечность. Любой уход человека — это как будто хозяин бросает. Вот это дружба!
Вообще, если не брать семейный круг, друзья мои — очень разные люди. У меня начиная с пандемии круг друзей очень изменился...
— Стало много друзей-врачей?
— Нет. Врачи — это связи... Хотя один друг-врач у меня был — выдающийся, знаменитый в мире кардиохирург, звали его Нарек Варданович Закарян. Он умер от разрыва сердца, не дожив до 50 лет. И я все время думаю: где же этот высший промысел? Зачем его забирать, если он мог спасать тысячу человек каждый год?..
Но друзья не только уходят, но и приходят. Не так давно я обрел потрясающего друга. В пандемию мы переехали на дачу и стали жить там постоянно. Теперь я называю это не дачей, а домом. Он небольшой, ничего там такого звездного и элитного нет, но зато он уютный и во всех смыслах прекрасный. Метрах в пятидесяти на озере есть ресторанчик, и мой сосед — хозяин этого ресторана. Так вот, мы с ним безумно подружились. Такого чувства юмора — не профессионального, а природного, человеческого — я давно не встречал. Мне с ним так смешно, так весело, так клево, мы уже не один раз отдыхали вместе, семьями — и не надоедает!
Я сейчас страшную фразу произнесу. Да, пандемия принесла много горя человечеству, но я ей благодарен. Если бы не она, я бы не написал очень много новых рассказов и новых песен, не стал бы смешные ролики с женой снимать, не занялся бы столярным делом. В конце концов, у меня бы не появился мой прекрасный дачный друг.
Вообще, перемены постоянно, и в связи с этим круг друзей тоже меняется. Одних разбросало по миру, с другими радикально разошлись во взглядах. Но, к счастью, есть несменяемые константы. Среди них мой друг Игорь Золотовицкий — мы с ним смеемся над одним и тем же, так же как с моей женой, ненавидим одно и то же и любим тоже одно.
