Только Колина трудоспособность — основная причина того, что, появившись на театральных подмостках, он сразу же просто засиял. Караченцов был неуемным, помимо танцев освоил пение и пел замечательно, вкладывая в это душу. А как потрясающе он дублировал зарубежные фильмы! Я была просто в восторге от того, как Коля озвучил Бельмондо. Уже окончив Школу-студию, мы продолжали каждый год собираться, делились друг с другом новостями, впечатлениями. Так воспитал нас Виктор Карлович.
— Евгений Киндинов, за которого вы вышли замуж, тоже был вашим однокурсником. Как развивались события?
— Когда я влилась во второй курс, Монюков усадил нас, как водится, полукругом, каждый вставал и рассказывал о себе. Когда встал Женя, помню, отметила про себя: а из свитера-то этот парень, чем-то отдаленно похожий на Маяковского, вырос — рукава заметно коротки. Свитер ему связала мама. Симпатичный, но уж больно юный. И наши жизни пошли параллельно. Помню, на лекции по марксизму-ленинизму мы с ребятами играли в слова: брали длинное слово и составляли из его букв другие, кто больше составит, тот и выиграет. По ходу лекции незаметно передавали друг другу записки со словами. В какой-то момент я засмотрелась на Женю и неожиданно для себя отправила ему записку: «Ты так похож на Маяковского, что я могла бы в тебя влюбиться». Ответ пришел незамедлительно: «Ты тоже мне нравишься, я тоже мог бы в тебя влюбиться». С этих записок все началось, жаль, что они не сохранились.
Учились на четвертом курсе, однажды решили собраться — посидеть попеть, выпить вина. Женя припозднился, а когда вошел в белой рубашке, криво повязанном галстуке, сером коротком пальтишке, сердце забилось: боже, как он прекрасен! Шепнула своему однокурснику Коле Малюченко:
— Помоги сделать так, чтобы Женя проводил меня домой.
— Хорошо.
Но его помощь не понадобилась. В тот вечер мы ушли вместе, по дороге в общежитие впервые поцеловались. Утром проснулась с ощущением, что в жизни произошло что-то значительное. Мы начали встречаться. Кира Николаевна ставила с нами горьковских «Врагов». По сюжету моя героиня отвергала Жениного персонажа, так как влюбилась в революционера. Накануне репетиции мы поехали в Барвиху, купались, загорали, чуть не опоздали на электричку, в репетиционный зал вбежали счастливые. Начали разминать сцену, где я даю ему отпор, а у меня рот до ушей, не могу сдержать улыбку! Головко спрашивает: «Ты какую роль репетируешь? Прекрати улыбаться». А я ничего не могу с собой поделать. Про Женю в нашем выпускном спектакле известный театральный критик Павел Александрович Марков написал, что у Киндинова лучший студенческий дебют года.
После Школы-студии нас обоих пригласили в труппу МХАТа, где служим по сей день.
