— Вы играли в спектаклях, поставленных Всеволодом Шиловским.
— Да, Сева — яркая личность. Наша дружба началась со Школы-студии, Виктор Карлович пригласил его преподавать, и он делал отрывки на нашем курсе как педагог. Когда мы пришли в театр, вместе выходили на сцену в «Селе Степанчикове...», тесно общались. Сева жил с мамой неподалеку от общежития, часто к нам заглядывал, жизнь мы вели веселую, с розыгрышами и приколами. Помню Севину маму, чудную женщину Галину Сергеевну, которая работала на заводе. Она так им гордилась, Севка был для нее светом в окошке, она готова была часами о нем рассказывать. Теперь я понимаю эти материнские чувства.
Когда Виталий Вульф перевел пьесу Теннесси Уильямса «Сладкоголосая птица юности», сделал это специально для Ангелины Иосифовны Степановой, Сева начал ее ставить, меня занял в хорошей роли Хэвенли, девушки, которая стала жертвой врачебной ошибки и теперь не может иметь детей. Автор трудный, по внутреннему наполнению персонажей он сродни Чехову, но потрясающий. Роль выстраивалась непросто, приходилось вникать в совершенно непостижимые вещи, другой менталитет героев, что-то не стыковывалось. Пришел Олег Николаевич Ефремов, переставил акценты, и спектакль выпустили. Ангелина Иосифовна Степанова играла потрясающе, молодела на сцене лет на десять, спектакль пользовался успехом.
Скажу несколько добрых слов о Степановой. Однажды у нас состоялись довольно длинные гастроли по Ленинградской области, ездили на автобусе, переезды бывали многочасовыми. Молодежь капризничала, просила делать остановки, чтобы размяться, подышать свежим воздухом. И только Степанова ни на что не жаловалась, ничего не просила. Как села у окна, так и просидела неподвижно, углубившись в свои мысли. Терпение, видно, помогало ей и в ее непростой жизни. В нашей профессии милосердия приходится искать только в ролях.
Позже Шиловский взялся ставить «Мятеж», Женю назначил на роль Фурманова, меня — его жены Наи. Но Женя тогда много снимался, впереди уже замаячил «Романс о влюбленных», и он вынужден был отказаться. Для Севы это стало ударом в самое сердце, оправданий этому поступку не было. Он пригласил на главную роль Юру Богатырева, меня тоже смели и взяли Свету Коркошко. Потом, конечно, все утихло, и я спокойненько играла в «Мятеже» с Богатыревым. Севка — интересный человек, очень талантливый, обладающий недюжинными организаторскими способностями. Он и артист прекрасный, и собеседник интересный, но крайне вспыльчивый, темпераментный, правда, отходчивый. Репетиции спектакля всегда шли на эмоциях, но «Мятеж» пользовался успехом, мы даже на гастроли его возили. Наша дружба с Шиловским продолжилась, у меня к Севе огромная симпатия и благодарность.
