Никакой свадьбы на этот раз не устраивалось, после истории с Ниной у Олега на свадьбы была «аллергия». Они просто расписались в ЗАГСе, причем Таня взяла фамилию Даля, стала Лаврова-Даль. Выглядело все довольно благополучно, ведь Танин отчим помог им получить отдельную квартиру в Сокольниках. Для молодой семьи в то время квартира сама по себе была веской причиной никогда не расставаться! Но для Олега это вообще ничего не значило. Ссоры начались очень быстро. Олег не считал нужным себя сдерживать, а его выходки Таня переносила с трудом. Она и сама была на многое способна. Жаловалась: «Он такой чуткий, так тонко и остро все чувствует, как человек без кожи. Это женщина может так чувствовать, но не мужчина. Просто невозможно!» Разошлись они по-хорошему. Даль вышел из квартиры Тани с тем, с чем пришел...
Вскоре Олегу повезло — он встретил «свою» женщину, которая сумела стать ему прекрасной женой. Лизу он привез из Ленинграда, она не из актерского круга, в театре появлялась редко. Но, увидев ее, я сразу поняла: это именно то, что ему нужно. Тихая, спокойная, интеллигентная. Не видно ее, не слышно, она только ухаживала за Олегом и прощала ему все. Понимаете, Олега нужно было только понимать, принимать и прощать ему все, просто все. И больше ничего. С другой стороны, ему в театре всегда было необходимо чувство влюбленности. Помню, когда он играл Ваську Пепла в пьесе «На дне» (это, пожалуй, самая знаменитая театральная роль Даля), был совершенно очарован Аллой Покровской. Ухаживать всерьез за женой Ефремова он, правда, не решался. Но по тому, как он на нее смотрел снизу вверх, с обожанием, было все понятно.
«Я потерял всякую веру в авторитеты вроде Ефремова. Понял, что, кроме корысти, они ничего не ищут в искусстве»
В 1971 году Даль предпринял первую попытку уйти из «Современника». Он не мог не замечать, что былого братства становится все меньше. Что высокое служение сменилось стремлением получить квартиры, звания, блага... Ведь Даль всего этого терпеть не мог! В это время он ездил в Ленинград к своей жене Лизе, много снимался. А потом принял предложение Ефремова, незадолго до этого покинувшего «Современник» ради поста художественного руководителя МХАТа, репетировать в Московском Художественном роль Пушкина в спектакле «Медная бабушка». Началась работа. Режиссер Михаил Козаков предвкушает большой успех... И вдруг Даль отказывается от участия в спектакле. Прекращает репетиции, обругав всех карликами и шаманами... Мол, пьеса плохая, режиссер — тоже, но хуже всех Ефремов, который спекулирует на судьбе Гения со своей посредственной постановкой. В результате Михаил Козаков покинул МХАТ и больше с Ефремовым не сотрудничал. Спектакль «Медная бабушка» ставил другой режиссер, и главную роль там сыграл сам Ефремов. А Даль написал в письме к Эфросу: «Я потерял всякую веру в авторитеты вроде Ефремова и иже с ними, понял, что, кроме корысти, они ничего не ищут в искусстве, — и прекратил с ними отношения».
