А тогда, в Пицунде, нам было весело. То и дело звучал его заразительный заливистый смех. Я заболел идеей снять фильм, а Приемыхов ведь не только актер, но и писатель, сценарист. Думали, обсуждали, рассматривали идеи. На «Мосфильме» мне предложили детектив Эдгара Дубровского, назывался он тогда «Танец поденок». Перестройка набирала обороты, общественный климат менялся, поговаривали даже, что скоро напечатают книгу изгнанного из страны Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ». Верилось с трудом.
Актерский ансамбль сложился легко и сразу. Конечно, Виктор Степанов и Валера Приемыхов, Юрий Кузнецов, уже снявшийся у Алексея Германа в картине «Мой друг Иван Лапшин», актриса Молодежного театра Нина Усатова, «додинцы» Сергей Власов и Александр Завьялов, были и дебютанты, студентка Зоя Буряк, а также «неуловимый мститель» Витя Косых, Борис Плотников, Елизавета Солодова... Мучительно долго искали Копалыча. Пробовали многих замечательных актеров. Главный претендент — Вацлав Дворжецкий, за его спиной 17 лагерных лет. Что я мог рассказать ему о роли? Зачем? Проба меня удивила: получился эксцентричный, забавный старик. Его герой вызывал не сочувствие, а улыбки. Видимо, такие люди отторгают свой трагический опыт. Пробовался замечательный актер Владимир Заманский — другая грань, затаенные обида и ярость. Я в полном отчаянии говорю ассистентке по актерам: «Найди мне актера с простым «стертым» лицом, как у Папанова». Через два дня пришел Папанов. Одели на него ватник, кирзу, от проб я отказался — передо мной стоял Копалыч.
Позднее, уже на съемках, я спросил Анатолия Дмитриевича, почему тот без колебаний согласился на эту роль. Он нехотя рассказал, что когда в молодости был рабочим, на заводе случилось ЧП, пропала важная деталь. Замели всю бригаду и несколько дней держали в КПЗ. По счастью, пропажа нашлась, всех отпустили, но страх остался на всю жизнь. Потом рядом стали исчезать люди, страх возвращался и возвращался.
— Каким для вас был Анатолий Папанов?
— Зритель любил его за яркие роли в картинах Гайдая и Рязанова, да и я тоже. Мне казалось, что в реальной жизни он, как и многие «сатировцы», остроумец-анекдотчик. На самом деле Папанов был человеком глубоким, закрытым, широко образованным. «Ну, заяц, погоди!» было защитой Анатолия Дмитриевича от конъюнктурщины: ни Ленина, ни даже секретаря обкома ему играть не предлагали. Он ценил и уважал зрителя, но никогда не был его рабом, даже тяготился своей популярностью.
