Позднее я снял семейную мелодраму «Опасный возраст» с Будрайтисом и Фрейндлих в главных ролях. А дальше свершилась мечта моей юности: дорогой и любимый сердцу «Мосфильм». Я снял телефильм «Михайло Ломоносов» и первую полнометражную картину «Холодное лето пятьдесят третьего...».
— «Михайло Ломоносов» был первым большим историческим сериалом на нашем телеэкране?
— Пожалуй. Но наша задача состояла не в том, чтобы экранизировать исторические байки и анекдоты, а дать зрителю представление о становлении Российской империи и на этом фоне проследить необычную судьбу юноши из поморской деревни, наделенного неумеренным любопытством к жизни, недюжинным талантом и несгибаемой волей. В этом смысле жанр фильма, скорее, просветительский. Тогда еще были живы уникальные знатоки эпохи — консультант по истории Николай Иванович Павленко, единственный специалист по России XVIII века. По науке нас консультировал энциклопедист Лев Николаев, по костюмам — легендарная Мария Николаевна Мерцалова. Придирчивый художник по военным костюмам добивался подлинности во всех деталях. При смене царей каждый раз меняли форму, даже пуговицы были новыми. Дирекция роптала, но пуговицы все равно делали, таков уж был «Мосфильм».
Картина многофигурная, десятки актеров, одних Ломоносовых трое. Юный Саша Михайлов, повзрослевший Игорь Волков и наконец зрелый Виктор Степанов. Его я нашел в тамбовском театре, роль дала старт его блестящей актерской карьере. У меня он сыграл милиционера в «Холодном лете пятьдесят третьего...», Клима Федоровича в «Увидеть Париж и умереть», одну из своих последних ролей в сериале «Доктор Живаго».
Играя Ермака в одноименном фильме, Виктор на съемках упал с лошади и сломал позвоночник. Последствия травмы — рак, с которым он много лет мужественно боролся. Я об этом не знал, на съемках «Живаго» у меня случилось ЧП — отказался от роли один из актеров. Сидим в экспедиции в Костроме, не знаем, как быть. Звоню Виктору в Киев: выручай, друг! Через два дня он уже был с нами. Мы много лет не виделись, смотрю: Витя не тот. Ходит плохо, а по сюжету нужно было грузить на телегу мешки. Говорю:
— Переделаем сцену, мешки будет таскать Олег Меньшиков.
Но Витя уперся:
— Буду сам!
Набили их чем-то невесомым — сыграл, что неподъемные.
Последний его эпизод: за столом говорят о расстреле царской семьи. Семейство Живаго потрясено случившимся. Герой Виктора почти отрешенно спокоен. Смотрю на него — и вижу умирающего Ломоносова, грандиозно сыгранного им когда-то, впрочем, как и все его роли. Когда Степанова не стало, ему было всего 58 лет.
