То, что иду показываться в «Ленком», знали только самые близкие — держала это в строжайшей тайне. Утром собираюсь в театр, меня всю трясет, думаю: «Господи, я так боюсь». И вдруг папа говорит: «Главное, не бойся бояться». Эта формулировка меня «расслабила»: волнение сохранилось, но появился какой-то зазор, позволяющий более или менее свободно существовать...
Показ проходил в репетиционном зале. Захаров спрашивает:
— Расскажите, кто вы, откуда.
А я:
— Марк Анатольевич, ну как, Анна Большова, колледж Голубовского.
Он с интересом посмотрел на меня:
— То есть я вас вообще-то уже видел?!
— Вообще-то да.
— Но вы покажете что-нибудь?
— Да, конечно. Ну так, условно.
— Ну, давайте условно.
Как я могла вот так нагло с мастером разговаривать — не понимаю. От зажима, полагаю. Вместе с Лешей Бирюковым, который помогал мне на показе, играем очень выигрышную сцену из «Фрола Скобеева». Чувствую, хорошо идет, нас внимательно слушают, не останавливают. С одной стороны, безумно рада этому. С другой — переживаю: что теперь буду делать с Театром имени Гоголя?! Я же, получается, предательница...
А вот с музыкальным выступлением произошел конфуз. Я занималась вокалом и незадолго до показа выучила красивую, а-ля народную песню. Под аккомпанемент ее толком еще не пела, но ноты с собой захватила. Замечательная ленкомовская хормейстер Ирина Борисовна Мусаэлян заиграла шикарную партию фортепиано и я... сбилась! Она начала еще раз, я запела и снова споткнулась. В общем, на третий раз все уже плакали от смеха. Марк Анатольевич сказал: «Ладно, хватит, и так все понятно». И пригласил меня в кабинет поговорить.
Захаров сразу предложил две главные роли. В «Королевских играх» был ввод на роль Анны Болейн. А «Мистификацию» по «Мертвым душам» Гоголя еще только репетировали. Кстати, про «Мистификацию» я услышала задолго до этого разговора. В ГИТИСе училась параллельно с Мариной Ивановой (потом она взяла псевдоним Ильинская). Она училась у Захарова, он работу над этим спектаклем начал еще на курсе, а потом перенес в «Ленком». Однажды, уже после выпуска, мы с Мариной как-то столкнулись в буфете ГИТИСа. Пьем кофе и наперебой спрашиваем друг у друга: а ты где играешь, что репетируешь? Я рассказываю про Театр имени Гоголя, а она с большим вдохновением — про репетиции «Мистификации», про свою роль Панночки...
