— Откуда же у вас тогда дети, если вы только и делали, что шашками рубали?!
Все рассмеялись. И тут стало понятно, что спектаклю быть.
— Потрясающее чувство юмора!
— Юмор — визитная карточка Вахтанговского театра. Помню, в театре служил замечательный актер — Владимир Георгиевич Шлезингер. Однажды мы поехали в Ясную Поляну, в имение Льва Толстого. Обошли поля, луга, постояли под дубом на его могиле, потом нас поили замечательным чаем из старинного самовара. Вечером вышли на крыльцо покурить. И тут Владимир Георгиевич, задумчиво окинув взглядом бескрайние заливные луга, сказал: «Ну не знаю как «Войну и мир», но «Холстомера» я бы здесь нацарапал».
— Прощал ли Рубен Николаевич импровизацию и шутки на сцене во время спектакля?
— Когда в ложе напротив сталинской в темноте светились две белоснежные крахмальные манжеты главного режиссера, на сцене все подтягивались и играли как в последний раз.
Между художественным руководством Вахтанговского театра и артистами всегда была огромная любовь. Дед относился к актерам как к своим детям. Мог отругать, но если нужно, всегда выручал.
Однажды в начале шестидесятых на гастролях в Ленинграде актрису Антонину Гунченко с подругой поклонники пригласили покататься на яхте — в то время уже появились яхт-клубы. Вышли в залив, и тут незадача — два часа полный штиль. А вечером спектакль, в котором Гунченко играет центральную роль. Хотя все дружно и долго гребли руками, на спектакль Гунченко все же опоздала. Катастрофа!
На следующий день в номер гостиницы «Европейская», где всегда останавливался Рубен Николаевич Симонов, вызвали провинившуюся актрису. Она, трепеща от страха, входит. «Дорогая моя Тошенька! — начинает Симонов. — Я вас очень люблю. Вы — замечательная актриса, но... понимаете, срыв спектакля на гастролях... Это недопустимо! Тоша, вы уволены!!! —Та в слезы. И как в театре в ответ на реплику, за окном в этот самый момент раздается похоронный марш. Кого-то хоронили. «Пам-пам-папам!» — гремят трубы и бьют в большой барабан музыканты траурной процессии. Нарочно не придумаешь! Симонов громко рассмеялся: — Скажите спасибо этому покойнику. Тоша, вы восстановлены!»
А вот Гарри Альбертович Дунц умудрился сорвать целых три спектакля! Собирается художественный совет театра, и Рубен Николаевич просит коллег высказаться по поводу этого вопиющего инцидента. Возмущенные члены совета, перебивая друг друга, предлагают варианты наказания.
— Выгнать с волчьим билетом!
— Товарищи, какие еще есть предложения?
— Давайте лишим Дунца диплома Щукинского училища!
— Ну это само собой...
— Сделать так, чтобы он ни в одном театре не мог больше показаться!
Шум нарастал, предложения, одно страшнее другого, сыпались как из рога изобилия. Наконец председатель собрания постучал карандашом по стакану и в наступившей тишине объявил:
