— Как вы воспитываете сына? Учите ли его норвежскому?
— Появление Патрика было запланировано, мы с Хансом уже хорошо друг друга узнали. Когда я выходила замуж, произнесла такой тост: «Хансик, все плохое мы друг другу уже сделали. В этом смысле ничем не удивим, так что будем удивлять только хорошим». В общем, так оно и происходит. Мы уже поконфликтовали, выяснили, кто главный, кто чего достоин еще до того, как Патрик вошел в нашу жизнь.
Появление ребенка — это испытание, особенно когда ты не успел нажиться с мужчиной. Когда страсть еще не улеглась и тебе бы пообниматься, полюбоваться с ним на закат, сходить в киношку, поскандалить. Как без этого? Это тоже непременная часть семейной жизни. Но появляется ребенок и все внимание женщины переключается на него. В такие моменты мы эмоционально бросаем мужчин. Они в ответ реагируют по-разному, попадаются и ревнивые, они не могут этого пережить: как же так? Ханс в этом смысле — прекрасен! Он согласен с тем, что Патрик наше все. Да и сынок не подкачал: молодой человек ел и спал до полшестого утра, а потом снова ел и спал до одиннадцати. Я оказалась в шоколадных условиях.
С мужем мне вообще очень повезло, он абсолютно убежден, что я прекрасная мама и знаю, что для ребенка лучше и правильнее. У нас нет конфликтов на тему воспитания сына.
Ханс прекрасно разговаривает на русском языке, знает нашу культуру, он много лет здесь живет, очень любит наш народ. Искренне считает, что русские — это что-то невероятное, великое. Русский язык для нас в приоритете. Ханс разговаривает с сыном по-русски, но Патрик смотрит норвежские телеканалы и осваивает язык отца. Русского телевидения в доме просто нет. Патрик прекрасно понимает норвежский, но пока не разговаривает, стесняется, что произнесет какие-то слова неправильно. Он ходит в английскую школу, учит английский, очень его любит.
— Известно, что скандинавская ювенальная юстиция строга. Ханс может повысить голос на сына, не говоря уж о том, чтобы отвесить подзатыльник?
— Ханс редко позволяет себе накричать на Патрика, он вообще бесконечно воспитанный человек. Я шумлю больше, более эмоциональна, но в конце концов это логично: он — мужчина, а я — женщина. Да еще и русская ментальность допускает иной раз поговорить с ребенком на повышенных тонах. В Норвегии не принято нагружать детей спецобразованием, единственное, что родители делают, — с малых лет ставят отпрысков на лыжи. Там можно часто наблюдать картину: трехлетний кроха виртуозно спускается с крутой горы.
