— Сколько раз ты любила?
Я ответила:
— Полтора.
Он обалдел от таких слов:
— Как такое возможно?
— Первые отношения были страстью, а вот вторые — любовью.
— Знаешь, я тоже считаю, что можно любить только два раза в жизни.
Передо мной сидел семидесятидвухлетний человек, но он показался мне мужчиной в полном смысле этого слова. Смотрела на него и ощущала полный снос головы. Меня больше всего восхищают в мужчине ум, интеллект, талант. Вообще считаю, что муж и жена должны дружить, уважать друг друга, восхищаться друг другом, гордиться — в этом и есть любовь. Он только зашел, а ты уже им гордишься. Мой! Или моя! Ну что, видели? Какой же он крутой! Считаю, что это главное.
— Где вам встретился Ханс?
— Пришла в клуб с подружками. Причем в тот вечер совершенно не собиралась никуда идти, но друзья уговорили. Они у меня сохранились с музыкальной школы, с детства, мы не раз ходили потанцевать именно в этот клуб. Ханс пришел с другом, у них до этого состоялась важная деловая встреча, он был в костюме, галстуке и с чемоданчиком. Другу приглянулась моя подружка-красавица Оля с русой косой, желтыми глазами и покатыми бедрами. Ребята подошли, познакомились, мы разговорились. Удивительно, но между мной и Хансом сразу возникло что-то родное, правильное. Через какое-то время он сделал мне предложение выйти за него замуж.
— Ханс родом из Норвегии. Чем он занимается в России?
— Инвестициями, он финансист. Честно говоря, мало что знаю о его профессии.
— Как происходило знакомство с родителями?
— Мы пришли на день рождения маминой сестры. До этого я не приглашала своих поклонников на семейные праздники. Ханс произвел приятное впечатление и был всеми принят. Бабушка вообще считала, что мужчина всегда прав. Нередко потом слышала от нее: «Бедный Ханс, как ему тяжело с Ксаночкой».
С его родителями я познакомилась в Норвегии. Мама Ханса приняла нас на даче, она прекрасная хозяйка. Зная, что по-норвежски я не понимаю ни бельмеса, родители Ханса очень старались отнестись ко мне тепло, ничем не обидеть. Нам вообще повезло с родителями, они никогда не вмешиваются в наши дела. Помню, мама Ханса однажды хотела что-то сказать про то, что Патрик легко одет, но отец ее остановил: «Тихо, не лезь». Когда они приезжали к нам, жили по нашим правилам, когда мы к ним — жили по их. И никаких конфликтов. Норвежцы никогда не вмешиваются в личную жизнь другого человека, даже родного. К несчастью, папы Ханса уже нет с нами...
