Мама сходила с ума от горя, тем более что врачи сказали: «Вряд ли вы еще сможете зачать и родить». Плакала целыми днями, а папа ее успокаивал: «Ничего, Лена, мы все еще сможем. Не слушай докторов — родим еще и девочку, и мальчика». Он видел свое будущее именно с мамой, но летом 1980 года в его жизни появилась Татьяна Лялина. Оба работали на московской Олимпиаде — сейчас бы сказали волонтерами, и однажды сладкую парочку застукали в номере гостиницы — то ли «Гаваны», то ли «Спорта».
Случился скандал, на разбирательство вызвали законную жену провинившегося — Елену. Я читала много измышлений, будто мама писала жалобы на отца в райкомы комсомола и партии, требовала сурового наказания и что именно «благодаря» ей Владу Листьеву отказали в творческой командировке на Кубу, уволили из инструкторов по физкультуре в спортобществе «Спартак» и прочее. Правда же такова, что бумаги на «проказника» поступили в соответствующие инстанции из оргкомитета Олимпиады-80, единственным же местом, куда доведенная до бешенства постыдной ситуацией мама обратилась за помощью, была кафедра международной журналистики: «Угомоните вашего студента и моего мужа! Верните его в семью!» Заметьте, не требовала наказать, а просила «угомонить» и «вернуть».
Папа появился дома уже на следующий день и вел себя как ангел. Радовался, что вопреки прогнозам врачей жена снова беременна — и это уже точно, хотя срок и небольшой. А спустя какое-то время опять исчез. В одном из телеинтервью Татьяна Лялина без тени стыда рассказывает о «прекрасных днях», которые они с Владом провели в конце лета — начале осени 1980-го у нее на даче. Ни сорок лет назад, ни сейчас женщину не смущает, что делила «прекрасные дни» с несвободным мужчиной, жена которого ждала ребенка.
Мама как-то призналась, что долго не видела в Лялиной реальной угрозы семье, думала: Влад, как это уже бывало не раз, поиграется — и вернется. И он возвращался, потом снова уходил, пока в сентябре мамино терпение не иссякло и она не выставила отца из дома, сказав: «Раз ты никак не наиграешься, уходи. Мне нужно спокойно доносить ребенка. Именно он в приоритете. Ступай и не возвращайся».
Отец пытался просить прощения, уговаривал не рубить сплеча, даже подключил тещу, но мама была непреклонна. Бабушка Лида рассказывала, что, случалось, и прежде наставляла дочь:
— Лена, ну не иди ты напролом — будь помягче, где-то с хитрецой. Владик ведь хороший, только женщин любит больше, чем положено.
И всякий раз слышала в ответ:
— Не понимаю, я тебе дочь или он тебе сын?
