Тут Гена не выдерживает:
— Что-то я не понял. Страдать будет Гальцев, а делить потом на всех?!
Вместе громко заржали. Конечно, взаимностью немцу я не ответил, но он сделал мне шикарный подарок. Узнав, что у меня родилась дочь Маша, купил несколько платьиц на годик, красивые детские ботиночки, игрушки, коробки с детским питанием. Со всем этим добром я уехал на родину. Одно из платьев висит у меня дома. Ненадеванное — как память.
Дочка родилась у меня в браке с актрисой Ириной Ракшиной. Я до последнего момента был уверен, что родится мальчик. Пол ребенка на УЗИ тогда еще не определяли, а я почему-то страстно хотел пацана. Узнав, что на свет появилась девочка, поначалу не поверил: «Не может такого быть!» Потом расстроился, но коллеги-актрисы наперебой стали говорить мне, как это здорово: «Дочка — это помощница, она обожает папу, она будет твоей принцессой...» Я успокоился, и в итоге так все и вышло.
Машка все детство была рядом: я брал ее на гастроли, на спектакли. И за границу со мной ездила, и на лайнерах плавала. Смешная, веселая, музыкальная. Я думал, что дочка пойдет по моим стопам. Не тут-то было! Посмотрев однажды, как я принимаю экзамены в театральном, после первой же десятки ребят Маша сообщила: «Папа, я в артистки не пойду». Поступила в Санкт-Петербургский государственный университет на PR и рекламу.
Я стараюсь быть хорошим папой. Благодаря своему отцу понимаю, что нужно ребенку, а чего делать нельзя. Трудно сказать, существует ли у нас с Машей конфликт «отцов и детей». Иной раз дочка на меня дуется, на что-то обижаюсь я сам. Тут главное не доводить до точки кипения. Порой это сложно, конечно. Ты же старше, думаешь, что лучше знаешь жизнь: «Я ж через это все прошел! Не повторяй моих ошибок!» Правда недавно сменил позицию: пусть мои повторяет и свои делает. Это нужно каждому, шишки полезны. Пока сам их не набьешь, не поймешь ничего.
Думаю, я не ревнивый отец. Радуюсь, что у нее много приятелей пацанов, с ними она лучше находит контакт. Мне хочется, чтобы Маша была счастлива, поэтому советую: нельзя отталкивать того, кто за тебя голову готов положить. Если б мне позволили начать все заново, я кое-что сделал бы иначе: не на сто восемьдесят градусов повернул, а просто чуть-чуть скорректировал курс.
Например иногда думаю: «А что было б, если я не уехал бы в Ленинград?» Наверное, лучше для папы, мамы и меня. Был бы хорошим руководителем, сделал карьеру, может быть, пошел бы по комсомольской линии... Я был хватким парнем. И — кто знает — возможно, на мою долю выпало бы меньше испытаний.
