В моей жизни часто случались крутые виражи, не всегда со знаком плюс. Но теперь я говорю «Благодарю!» людям, которые сделали мне больно.
Вынужденный простой из-за самоизоляции был мне на пользу. Появилось время поразмышлять, я стал чаще общаться с друзьями и родными, а еще — заглянул в себя. Воспоминания всплывали в голове как фотографии каждый раз, когда я ворочался на кровати перед сном. Я перевспоминал, казалось бы, все самое важное и главное.
Детство. Первое, что вспоминается, — синяя темнота за окнами нашей квартиры в Кургане. Кажется, я учусь в третьем классе. Зима, вечер, на улице минус тридцать. Папа пришел с работы мрачный, что-то у него не заладилось. Я быстренько ставлю пластинку с песнями Владимира Трошина, зная, что это поднимет настроение. «Ну что тебе сказать про Сахалин...» гремит на весь дом. «Эх, хорошая все-таки песня, сынок!» — глаза папы теплеют.
Звонок в дверь. На пороге стоит его лучший друг Вася Семахин. Ондатровая шапка съехала набок, тулуп расстегнут, пьяный в дым.
— Я купил щенка. Домой идти боюсь. Меня жена выгонит!
— Да ты что?! Покажи!
Трошин на пластинке поет «Подмосковные вечера». Настроение у бати все больше улучшается.
— Рая, режь огурчики, вари пельмени, — командует он маме. Потирает руки и садится с другом на кухне выпить по сто грамм.
Щенок крошечный, беспородный, но папа радуется как ребенок:
— Вася, тебе так повезло! Это же блюм-мум-шмум-шпиц-шнапс-ризен-терьер! Большая редкость.
Естественно, длиннющее название выдумано на ходу.
— Я отдал десять рублей, и Люська меня убьет, — воет Семахин.
По тем временам это очень приличные деньги.
— Не переживай, — продолжает вдохновенно сочинять папа. — Такая стоит гораздо дороже.
Выпили. Пока батя вертел собаку в руках, она описалась.
— Только, Вася, придется ей хвост отрубить. А то она так и будет у тебя гадить во всех углах. Вставай, пошли за топором, — мрачнеет батя.
Топор у нас огромный, дробит даже свиные головы на холодец. Семахин всхлипывает:
— Я же щенка сейчас пополам... Я не могу...
— Ладно, держи, рубить буду сам.
У меня екает сердце: «Что вы делаете?!» Тем временем мужики выпивают еще по одной.
— А в принципе, не надо рубить... — задумчиво говорит отец. — Хочешь, Вася, чтоб она была преданной и ни к кому больше не подходила? — Друг кивает. — Есть верный способ, мне еще дед мой рассказывал. Берешь хвост в рот, от попки отмеряешь два позвонка и откусываешь кончик. Щенок маленький, ничего не почувствует. Я пока зеленку принесу, а ты рот прополощи водкой для дезинфекции.
