И остался в Сан-Диего, начал все с нуля. Первые годы было очень тяжело. Как эмигрантские старожилы смеясь говорили: «Вначале нужно как минимум «пятерочку» отмотать». И на стройке работал, и пиццу развозил... Но все приносило только удовольствие. Я жил с прекрасной американской девушкой, которая — всю жизнь об этом мечтал! — на чистом английском языке произносила каждое утро: «Ай лав ю!» Открывая глаза, не мог поверить, что моя юношеская мечта наконец сбылась.
Каждый четверг вставал в пять утра и бежал в магазин за бесплатной газетой с объявлениями о работе для музыкантов. Потом обзванивал все группы, где требовались бас-гитаристы. Играл в маленьких клубах классику американского рока. Это была большая школа. Приходилось разучивать много музыкального материала. Иногда, сидя за рулем, слушал в наушниках песни, которые вечером надо было исполнить. Благодаря гитаре я, собственно, и выжил. Платили мало, но мне хватало. В одном из объявлений вычитал, что нужен басист на афганскую свадьбу. Устроитель этого торжества спросил:
— Ты знаешь афганские песни?
Учитывая мои финансовые трудности, я сразу же выпалил:
— Еще как знаю!
— В четыре часа там-то. Но у меня только одно условие: не говори, что ты русский.
На сцене было человек пятнадцать. Я с непроницаемым выражением лица вел басовую партию. Торжественную часть отыграл без запиночки. Но в перерыве случилось следующее: один барабанщик лысоватенький, в очках, спросил у меня: «Откуда приехал? Ты говоришь с акцентом». Помня наставления организатора торжества, ответил, что я немец. Хитро рассчитал, что вряд ли кто-то здесь может разговаривать на немецком. Но он заговорил со мной на чистом немецком языке. И тут я понял, что мне пришел конец, во всяком случае я рискую остаться без гонорара. Предложил ему выйти и пригрозил, что если он не прекратит задавать глупые вопросы, уедет отсюда в плохом настроении. А напоследок крикнул ему: «Гитлер капут!»
Меня нравилось все: океан, солнце и веселые темнокожие парни, с которыми я играл в клубе. Вечерами мы собирались у бассейна, ели пиццу и попивали дешевое пиво. Пусть я не ходил, как раньше, в шикарные рестораны, зато был свободен. Прекрасно помню, что в заграничных гастролях нас сопровождал гэбэшник и следил за каждым нашим шагом.
Спустя время я женился на американке, у меня родился сын Габриэль. Жизнь стала налаживаться, я пробовал себя в разных профессиях: брокер на финансовой бирже, капитан яхты. Как-то приехал ко мне в гости отец. Он был очень впечатлен, я его возил и в Мексику, и в Лос-Анджелес. Покатал на своей яхте. Он уехал довольный, с двумя чемоданами подарков.
