Хочу заметить, что эта история совсем не показательна для Юрия Визбора. С машиной папа управлялся как профессионал. Бог наделил его таким количеством талантов, что хватило бы на десятерых. Среди прочих был и дар предвидения. Летом 1978 года с большой группой друзей-альпинистов отец приехал на Кавказ в альплагерь «Узункол». Я уже была там — приехала неделей раньше. В один из дней пятеро ребят-спартаковцев решили взойти на вершину красивой горы с неромантичным названием Трапеция. Отец стал отговаривать:
— Мне что-то неспокойно. Не ходите! Гора несложная, но магнитная — бьет через все ущелье. А вдруг гроза?
— Да ты что, Юр? Брось! — отвечали ребята. — На небе — ни облачка. Через сутки уже обратно прискачем!
Поднялись на вершину без всяких проблем, но когда стали спускаться, внезапно упал такой плотный туман, что пришлось сделать остановку. Легли спать, а через пару часов началась гроза и в палатку влетела шаровая молния. Олег Коровкин погиб сразу, остальные четверо получили ожоги. Хорошо еще, рацию не повредило и ребята смогли связаться с лагерем.
Вертолет за ранеными не прилетел. «Вертушки» для людей, чья жизнь висела на волоске, у чиновников не нашлось, зато нашлись цинковые гробы. Их подвесили на канатах, которые закрепили на бортах грузовика — чтобы днища не касались пола кузова. Это хотя бы немного облегчило страдания ребят, пока машина тряслась по горным дорогам.
Когда стал опускаться туман, отец, у которого на душе и без того было муторно, еще больше помрачнел. Ушел к себе и за час с небольшим (гроза еще не началась, и ребята были живы-здоровы) написал песню, где рефреном звучало:
Непогода в горах, непогода,
В эту смену с погодой прокол,
Будто плачет о ком-то природа
В нашем лагере «Узункол».
Нам-то что? Мы в тепле и в уюте
И весь вечер гоняем чаи,
Лишь бы те, кто сейчас на маршруте,
Завтра в лагерь спуститься б смогли.
