Мне кажется, чувство к Вертинской осталось с ним на всю жизнь. Даша была уже взрослой, когда я спросила Борю: «Признайся, ты по-прежнему любишь Марианну?» Он улыбнулся: «Да нет». Однако по его тону поняла, что это не так…
Борю отпевали в храме подворья Троице-Сергиевой лавры. Во время панихиды кто-то взял меня за руку. Повернула голову: отец Алексей (Кузнецов) из церкви на Таганке. Приехал проститься, хотя виделся с Борей всего один раз — десять лет назад...
Никогда не забуду, как тогда в час ночи раздался телефонный звонок: — Луиза, это отец Алексей.
Простите, что тревожу в столь позднее время, но других вариантов у меня нет. У машины заглох двигатель, а я с маленьким ребенком. Сказать точно, где нахожусь, не могу — предполагаю, до Москвы километров семьдесят — восемьдесят.
— Я вас найти не смогу, но сейчас позвоню Бобику. На каком вы шоссе?
Набрала Боре, он даже не дал договорить: «Лузочка, не волнуйся — все понял. Уже выезжаю!»
Отыскав машину отца Алексея на темной дороге, он на буксире доставил батюшку с малышом до подъезда. Из сотен прихожан отец Алексей выбрал нас, уверенный, что мы поможем. Помогать, защищать, постоянно делать что-то для других было у брата в крови.
Тем больнее вспоминать наш разговор, случившийся за год до его ухода.
Обнаружив в одном из журналов тест, ответила на вопросы и за себя, и за Борю. Сделать это было нетрудно: нам всегда нравились одни и те же музыка, живопись, книги, еда. Знакомые поражались: «Даже у близнецов такого единодушия не бывает!»
Когда Боря, как обычно, приехал вечером, протянула ему журнал:
— Посмотри: я правильно ответила?
— «Три деятеля русской культуры, которые сформировали вас как личность... Есенин, Рахманинов, Высоцкий», — прочел Боря и поднял на меня изумленные глаза: — Ты что, читала интервью, которое я дал неделю назад?
Оно уже опубликовано?
— Даже не видела его.
— Но я назвал именно эти фамилии! Да... Верно... Так и есть... — читая дальше, Боря кивал головой. Но неожиданно помрачнел: — Все правильно, кроме одного...
Заглянув через его плечо, увидела, что Боря зачеркивает мое «Да» рядом с вопросом «Верите ли вы в дружбу?» и крупно пишет: «Дружбы нет».
— Как?!
— Если бы ты знала, какие удары я получаю чуть ли не каждый день. Дружбы в мире нет. Есть только любовь.
Стало больно за брата до слез, и у Бори увлажнились глаза.
